Грустно, когда друзья постепенно уходят, отдаляясь... когда дружба исчезает... Общение прекращается... Те, с кем раньше общался каждый вечер, теперь уже не появляются на горизонте... Пусто... Но видимо, я сам в этом виноват...
Название: "1 апреля" Автор: Kanashimi-san Бета: Ghostwriter, ave_2006 Рейтинг: PG-13 Пейринг: Вайсс/Шульдих Жанр: романс, юмор (персональный angst Шульдиха) Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу. Предупреждение: Фанфик написан мной, следовательно, в нем мое восприятие героев и мира-WK, если Вас это не напугало, читайте дальше. AU, OOC, fluff, стёб!
Оми, застенчиво опустив глаза, ковырял ботинком пляжный песок. - Чего тебе? – недружелюбно поинтересовался телепат, медленно пробираясь в мысли мальчишки. - Шурьдихь-сан, я тебя люблю, - залившись краской, протараторил Оми и пустился бежать. Обалдевший от признания Шульдих лишь растерянно посмотрел ему вслед, решив, что младший Вайсс окончательно свихнулся. Закончив утреннюю пробежку по побережью, он отправился в уютное кафе, где подавали отличный кофе и вкусные десерты. Устроившись у окна, Шульдих едва успел открыть меню, как за его столик подсел блондин из Вайсс. Несколько раз моргнув, немец уставился на наглеца, желая спалить ему мозги, но, заглянув в мысли Кудо, не нашел ничего, кроме непомерного обожания и любви к его, Шульдиха, персоне. Причем любовь эта выражалась в таких формах и позах, которые едва не заставили телепата покраснеть. - Шу, - начал блондин, не заморачиваясь с произнесением сложного имени. – Я люблю тебя, ты такой очаровашка. Едзи обворожительно улыбнулся, глядя на немца поверх солнцезащитных очков. Подобрав отвисшую челюсть, телепат выскочил из кафе, осматриваясь по сторонам на предмет наличия поблизости других обезумевших Вайссов. Убедившись, что их не наблюдается, Шульдих решил попытать счастья и позавтракать в другом кафе. Засунув руки в карманы брюк, он неспешно направился вниз по улице, в поисках какого-нибудь подходящего местечка. Кто-то мертвой хваткой схватил телепата за руку. - Ихь либе дихь, Шульдих, - немец вздрогнул, встретившись с грозным взглядом фиолетовых глаз. Резко дернувшись, немец вырвался из захвата и, громко чертыхаясь, побежал прочь. Пробежав не менее пяти миль, немец остановился и, тяжело дыша, опустился на скамью под старой раскидистой сакурой. Заметив еще одного Вайсса, гонявшего мяч на открытом стадионе, Шульдих тихо выругался и, проклиная свое любопытство, решил подойти поближе. Увидев его, Хидака покраснел, как влюбленная школьница. - Шульдих? – большие бирюзовые глаза светились счастьем. - Ты что, тоже любишь меня? – с ухмылкой спросил Шульдих. - Да, то есть нет, то есть я люблю, но не тоже… - растерянно промямлил футболист, теребя край футболки. - Да вы все что, с ума посходили?! – рявкнул телепат, рассерженно глядя на несчастного Хидаку, который, казалось, сейчас заплачет. Не ожидая такой реакции, Шульдих пробрался в голову футболиста, узнав много интересного. ~ Шульдих такой… такой… такой замечательный, его сила, скорость, он мог бы быть лучшим защитником, или нападающим… зачем они придумали такую подлую шутку? Смеяться над чувствами человека, пусть даже он Шварц – низко…~ - Хидака поднял мяч и, тихо вздохнув, побрел прочь. - Шутку, значит. Я вам покажу первое апреля! – продолжая копаться в мыслях Хидаки, Шульдих не заметил, как добрался до Конеко. - Кен, - он остановил Вайсса у входной двери магазина. - Шу-шульдих? – Хадика замер, как вкопанный. Обняв Кена, телепат распахнул дверь, с довольной ухмылкой входя в Конеко. - Простите, мальчики, - наигранно грустно произнес Шульдих. – Я ценю ваши чувства, но у меня уже есть тот, с кем я хочу провести остаток жизни, - с этими словами телепат смачно поцеловал растерянного Хидаку и, выпустив его из цепких объятий, направился к выходу. - С первым апреля, котята, - промурлыкал он, с довольной ухмылкой покинув цветочный магазин.
Первые лучи рассветного солнца наполнили дом, вырывая Аю из объятий сна. Он уснул на диване в гостиной, изучая материалы, собранные Едзи. Секретные данные из архивов разведки проливали свет на многие события, произошедшие с семьей Блаунтов. Но жестокость, с которой были убиты Катрин и Анджела, была не совместима с методами, используемыми МИ-6. - Эти души древнее, чем их тела, - едва уловимый образ возник перед Фудзимией, легким ветерком коснувшись кожи. - Анджела? – Ая закрыл ноутбук и взглянул на призрака. – Что ты имеешь в виду? - Души бессмертны, но, как и люди, они имеют свой возраст и эпоху, - девушка приблизилась к Фудзимии. - Твоя душа еще молода, моя – старше, но… Она замолчала, упав на колени Аи крохотным невесомым младенцем. - Форма призрака не важна, сила зависит от возраста его души, - светящийся образ растаял, оставляя Фудзимию в полном замешательстве. Дом вновь погрузился в тишину. Солнечные лучи, проникая сквозь шторы, образовывали на мебели, стенах и полу причудливые узоры. Ая поднялся с дивана и, потянувшись, направился на кухню. Готовка завтрака немного отвлекала от тяжелых мыслей, позволяя не думать о проблемах хотя бы несколько минут. Когда все было готово, Фудзимия поставил на поднос чашку горячего ароматного кофе и тарелку с тостами, чтобы отнести завтрак Едзи. Кудо еще спал, свернувшись в клубок на большой кровати. Светлые локоны золотыми нитями рассыпались по подушке. На загорелой коже виднелись следы, оставшиеся от прошлой ночи. Несколько больших синяков на спине, были получены в драке, засосы на шеи остались от грубых поцелуев, которыми Ая, словно в забытье, покрывал все тело возлюбленного. Фудзимия вздохнул, глядя на спящего Кудо. Ая не понимал, почему не мог подарить Едзи ту нежность, которую он заслуживал, почему вместо ласки и удовольствия причинял ему лишь боль. Перед глазами пронеслись воспоминания о прошлом: все удары, которые Ая в порывах гнева, обрушивал на Кудо, все жестокие слова, брошенные в многочисленных ссорах. Что бы он ни делал, Едзи всегда терпел, с улыбкой принимая оскорбления, с улыбкой стирая кровь с разбитых губ. Не смотря ни на что, блондин всегда был рядом, как верный пес следовал за ним, прощая все многочисленные обиды. - Умм, Ая? – сонная улыбка появилась на губах Кудо. – Доброе утро. - С добрым утром, Едзи, - Фудзимия присел на край кровати, ставя на колени поднос. – Я принес завтрак. - Спасибо, Ая, - на лице блондина отразилось искреннее удивление. В ответ Фудзимия лишь улыбнулся уголками губ. Звонок телефона заставил Аю спуститься вниз, оставив Едзи в полном одиночестве. Когда дверь закрылась, улыбка блондина исчезла, уступив место утомленно-болезненному выражению лица. Внутри все болело, а кусок не лез в горло, поэтому сама мысль о завтраке вызывала рвотные позывы. Найдя в себе силы подняться, Кудо поплелся в душ, захватив халат. Пока вода согревалась, блондин мог воочию оценить ущерб, нанесенный его телу. Тихо вздохнув, он отвернулся от большого зеркала и, ощутив очередной приступ тошноты, едва успел склониться над ванной. Вытекая, рвота оставляла во рту неприятный привкус горечи. Открыв холодную воду, Кудо сделал несколько глотков и вновь едва не захлебнулся рвотными массами. Когда тошнота прошла, Едзи опустился на пол, привалившись к холодному кафелю ванной. Ему было плохо, боль и отчаяние захлестнули его сознание. Сил не осталось даже на то, чтобы подняться. Легкий ветерок коснулся его щеки, успокаивая, забирая боль. - Анджела? – тихо произнес блондин, прикрыв глаза. Перед Кудо возник полупрозрачный призрак, окутанный холодным голубым сиянием. - Я никогда не знала любви, ведь умерла совсем ребенком. Все, что я успела испытать за свою короткую жизнь, это тепло рук матери, ее нежный голос, убаюкивающий меня, я видела счастливую улыбку отца, склонявшего над моей колыбелью, – девушка улыбнулась. – Но всегда глядя на родителей, я понимала, что любовь – это прекрасное чувство. И глядя на вас, я лишь убеждаюсь в этом… Призрак Анджелы растаял, напоследок приласкав кожу блондина теплым ветерком. - Едзи? – голос Аи заставил Кудо вздрогнуть. – Едзи? Фудзимия остановился у двери ванной комнаты, услышав шум воды. - Все в порядке, Ая, - тихо отозвался Кудо, надеясь, что Фудзимия не войдет. У блондина больше не осталось сил улыбаться ему. Счастье быть рядом c Фудзимией, редкие моменты заботы и нежности, сейчас казались незначимыми и уже не могли согреть сердце. Слова Анджелы не помогли. Любовь – прекрасна, если делает счастливыми обоих. Любовь, которая приносит в сердца лишь боль и страдания, превращается в пытку, которую рано или поздно придется остановить. - Едзи, я… - Ая замер, открыв дверь. – Едзи! Фудзимия бросился к возлюбленному, встревожено глядя в грустные травянисто-зеленые глаза. - Все в порядке, Ая. Я просто… просто не могу так больше. Я устал… - тихо произнес блондин. - Едзи, - Фудзимия коснулся приоткрытых губ Кудо, даря ему легкий поцелуй. – Скоро все закончится. - Да, Ая, – Едзи горько усмехнулся. – Ты прав, все закончится даже раньше, чем ты думаешь. Я сегодня же возвращаюсь в Японию, как ты и хотел. Собрав все силы, Едзи поднялся на ноги и, так и не приняв душ, вернулся в спальню. - Едзи? – Фудзимия шел следом, не зная, радоваться решению возлюбленного или нет. - Это конец, Ая, конец, - безумная улыбка и смех Кудо делали его похожим на сумасшедшего. - Конец? – Фудзимия выхватил джинсы из рук смеющегося блондина. - Да, Ая. Конец! Конец! – слезы текли из глаз Едзи, скатываясь по щекам. – Конец! Ая ударил. Пощечина заставила Кудо прийти в себя. Его плечи немного подрагивали, слезы еще текли, но больше он не смеялся, лишь затравленно смотрел на Фудзимию. - Я люблю тебя, Едзи и никуда не отпущу, понял? – Ая внимательно посмотрел блондину в глаза. – Ты все, что у меня есть, ты – мое счастье, Едзи. - Фудзимия поцеловал горящую от удара щеку Кудо. - Ая… прости, - тихо произнес блондин, прижавшись к Ае, чувствуя его тепло, такое близкое и желанное. Тепло, которого ему всегда не хватало, которого он желал, которое он любил. Тепло, которое Едзи нашел в холодном сердце отчаявшегося убийцы. - Тшш, успокойся, Едзи, успокойся, - прошептал Ая, прижимая к себе возлюбленного. Легкий ветерок наполнил комнату нежными ароматами полевых цветов. Это был маленький подарок Анджелы, девочки, не познавшей истинной полноты человеческих чувств, но, тем не менее, считавшей любовь высшим даром, который был дан людям.
- Ты уезжаешь, Едзи! – недавно разобранные вещи Кудо, с присущей Фудзимии аккуратностью, укладывались в чемодан. - Нет, Ая, я остаюсь с тобой, - блондин обнял возлюбленного со спины, пытаясь помешать. - Кудо! – чувствительный удар в ноющие ребра стал для Едзи полной неожиданностью. - Черт, Ая, больно же! – Кудо выпустил Фудзимию из объятий. - Ты уезжаешь, - холодный стальной отблеск во взгляде глубоких фиолетовых глаз, казалось, мог прожечь насквозь. - Нет, Ая, - Кудо скрестил руки на груди, показывая, что намерен стоять на своем. - Нет? – непривычно ласково повторил Ая, медленно приближаясь к блондину. – Ты говоришь мне "нет", Едзи? Кудо сжался, ожидая удара, но Фудзимия лишь легко коснулся его щеки, холодными пальцами очертив скулу. - Ая, я… - растерянно начал Едзи. Страстный поцелуй Фудзимии оборвал его фразу. Слишком грубые, почти болезненные ласки Аи напомнили Едзи о временах Вайсс. Тогда, не в силах скрыть свою тревогу, отчаяние или страх, Фудзимия маскировал их за грубостью, холодностью, отчужденностью и агрессией. Упав на кровать, Кудо впился руками в покрывало и пытался не стонать, терпя чересчур глубокие и слишком сильные толчки. Едзи не был сторонником насилия. Грубый секс не приносил ему удовольствия, не позволял расслабиться и отпустить себя, но он помогал Ае снять внутреннее напряжение. Поэтому Едзи заставлял себя терпеть каждый раз, в Конеко, в цветочном трейлере, в дешевой гостинице. Везде, где они с Фудзимией занимались этим перед сложными миссиями. - Как и прежде, я - ножны для твоего меча, - прошептал Кудо, проваливаясь в темноту. Не смотря на боль и жестокость, он был рад, что Ая выбрал именно его. - Прости, Едзи, - тихо произнес Фудзимия, погладив отключившегося блондина по щеке. – Я люблю тебя, поэтому не могу подвергать опасности. Он накинул халат и спустился в гостиную. Старый дом утопал в лунном свете, ветер нарушил тишину, оживляя уснувшие кроны деревьев и разнося их шелестящую песню по округе. Фудзимия сжал к руке телефонную трубку и, помедлив, набрал номер, который не мог забыть, как бы этого ни хотел. - Мамору… Оми, это Ая, добрый день, - неспешно начал Фудзимия. - Ая-кун? Что-то случилось? – сдержанные интонации политика-Такатори, уступили место юношеской эмоциональности Цукиёно Оми. - Оми, у меня, у нас с Едзи появились проблемы, - Ае было тяжело смирять свою гордыню и просить об одолжении, но только связи Такатори сейчас могли помочь. - Мне нужна твоя помощь. - Все, что угодно, Ая-кун, - ответил Оми после небольшой паузы. - Спасибо… - тихо произнес Ая, сжимая трубку в руке. – Ты еще поддерживаешь связь со Шварц? - Да, - немного растерянно ответил Такатори. Его отношения с Наоэ не были секретом для Фудзимии, но он не ожидал, что отношения двоих влюбленных подростков продлятся столь долгое время и перерастут в нечто большее, чем просто секс. - Я пришлю тебе всю имеющуюся информацию, - Ая открыл ноутбук, просматривая данные, собранные Едзи. - Хорошо, - Оми тихо вздохнул. – Ая-кун, ты счастлив? - Да, я счастлив, но сейчас мое счастье под угрозой, и я хочу его защитить, - уверенно ответил Фудзимия, позволив себе улыбнуться. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе и Едзи-куну. Береги себя, - в трубке послышались гудки, но Ая не выпускал ее из рук. - Спасибо, Оми, спасибо… - тихо повторял он, пристально глядя на луну, наполнившую гостиную тусклым серебряным светом.
Условия: 1) Копируете список своих ПЧ. 2) Вычеркиваете тех, которых видели в реале. 3) Подчеркиваете тех, с кем бы хотелось встретиться. 4) Выделяете жирным шрифтом тех, которые вам дороги (мне дороги все ) 5) Курсивом пишете имена тех, кого вам хотелось бы узнать поближе 6) Те, которые оказались выделены каким-либо образом постят это у себя в дневнике.
*** «Здравствуй, Эдвард. Я неизлечима больна, время, опущенное мне истекает, поэтому уезжаю из страны. Прошу тебя позаботься об Эмилии. Ты найдешь ее в приюте Святой Марии, под именем Катрин. Дом и банковские счета Блаунтов в твоем полном распоряжении. Прощай, мой мальчик…» Когда письмо было дописано, леди Блаунт запечатала конверт фамильной печатью и, отдала его посыльному. Закрывшись в пустом кабинете, она достала из небольшой шкатулки пожелтевшие листы. Тихие слова древнего заклятия утонули в ночной тишине. - Ничто не дается даром. За все надо платить, - прошептала Вероника, глядя на старинные рукописи. Записи на латыни и, сделанные в спешке, примечания на французском, открывали все новые тайны «Книги Предсказаний». Знания восточных мудрецов, церковные таинства и обряды, шокирующие своей жестокостью, ритуалы жертвоприношений для снятия рыцарских грехов Тамплиеров, - все это казалось истинной католичке немыслимым безумием и дьявольскими кознями. Заклинания и рецепты зелий, все, что порицалось и преследовалось церковью долгие годы, тайно использовалось Ватиканом для сохранения своей власти. Леди Блаунт понимала, что «Книга Предсказаний» может стать слишком мощным оружием, поэтому, рискуя собой, решила уничтожить попавшие в ее руки листы из книги Тамплиеров. В полуночной тьме она покинула дом, держа в руках шкатулку с древними текстами. Остановившись на мосту, леди Блаунт открыла шкатулку и отправила на дно Темзы одну из величайших ценностей секретного архива Ватикана. Когда мутные воды реки поглотили пожелтевшие страницы, Вероника вздохнула с облегчением. Ее жизнь подходила к концу, а отголоски кровавых военных сражений еще звучали в памяти. Она брела по узким, усыпленным ночной тишиной улочкам Лондона, и молилась. Молилась Богу, веру в которого почти утратила, и Высшим силам, умоляя их защитить ее маленького ангелочка, ее дочь, Эмилию-Кетрин Блаунт от всех невзгод и тягот судьбы. Вернувшись домой, Вероника собрала вещи и, взяв за руку маленькую Эмилию, повела ее прочь из родного дома. С первыми лучами солнца, леди Блаунт покинула Лондон и остановилась у дверей церковного приюта. Грустно улыбаясь, она в последний раз прижала к себе любимое дитя. - Эмили, моя милая Эмили, знай, я очень люблю тебя. Возможно, сейчас ты не поймешь всего, что сделала твоя глупая мама, - Вероника улыбнулась, сдерживая слезы. – Я заберу твои воспоминания, а взамен отдам свою жизнь без остатка. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и мои ошибки не тяготили тебя. Она все же заплакала, прижимая к груди сонную дочурку и, прошептав несколько фраз на латыни, ушла, оставив растерянную малышку на крыльце приюта. Через несколько дней, получив прощальное письмо Вероники, Эдвард Блаунт забрал из приюта малышку Катрин, девочку, не помнившую ничего о своем прошлом. Шли годы, Катрин взрослела, память обрывками возвращалась к ней. Первым воспоминанием было улыбающееся лицо матери и слезы, дрожавшие в ее небесно-голубых глазах, ее слова, звук ее голоса… Постепенно она вспомнила все, вечера у камина, фарфоровых кукол, игру на рояле в четыре руки… с мамой. *** Ая бесшумно прошел через темную гостиную, направляясь туда, где свет фонариков рассекал ночную мглу. Лезвие катаны блеснуло, отразив один из лучей. Фудзимия прижался к стене, не желая быть замеченным. Один из взломщиков, направился к лестнице, заставив Аю действовать. Атака была стремительной, но «гость» отразил ее, легко отбросив Фудзимию к стене. - Ая! – Кудо набросил проволоку на шею отразившего атаку Аи мужчины. Рана на руке кровоточила от напряжения, но Едзи не думал о себе, сейчас его целью было выиграть немного времени для Фудзимии. Второй мужчина бросился на блондина, даже не пытаясь освободить своего товарища. Мощный удар выбил воздух из легких Кудо. Поднявшись на ноги, Ая вновь атаковал, но все его усилия были напрасны. - Где шкатулка? Отвечай! – один из взломщиков с силой схватил Фудзимию за горло, перекрывая доступ кислорода. - Ая! Черт! Отпусти его! – Кудо затянул проволоку. - Бесполезно, - мужчина засмеялся, срывая "удавку" с кровоточащей шеи. Следующий удар отправил Едзи в нокаут. Сильный порыв ветра, круша все вокруг, сбил с ног незваных «гостей», выкидывая их из дома. Ая, тяжело дыша, бросился к Едзи, пытаясь привести его в чувства. - Они вернуться, вам надо бежать, - тихий голос Катрин разрушил ночную тишину. – Они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить книгу. Легкий силуэт, окруженный холодным голубоватым сиянием возник во тьме. - Ты не сможешь отомстить им, они больше не люди… - полупрозрачные пальцы девушки коснулись щеки Кудо, заставляя его очнуться. - Моя мать умерла от стремительно развившейся прогерии, так сказал Эдвард, но на самом деле ее убила любовь ко мне. Желая избавить меня от страданий, она прочла одно из заклинаний и передала свою жизнь мне. С двадцати пяти лет я не постарела ни на день, время для меня и Эдварда остановилась. Навсегда… - Катрин улыбнулась. – Уходите, я не хочу, чтобы этот дом стал и вашей могилой. Я освобождаю тебя от данного мне обещания, Ая. Они исчезла, напоследок озарив комнату ярким светом. - Что, черт возьми, здесь происходит? – Кудо растерянно смотрел на Фудзимию, ожидая объяснений. - Мне надо связаться с Ом… с Мамору, а ты должен сегодня же вернуться в Японию, - тихо произнес Ая. – Я не отступлюсь, я буду бороться за этот дом и наше счастье любыми способами, как и обещал. Фудзимия едва заметно улыбнулся Едзи уголками губ и, склонившись, подарил ему нежный поцелуй, надеясь, что он не станет последним…
Результат теста на определение моего типа привязанности:
Поздравляю!
У Вас – избегающее-отстранённый тип привязанности.
Вы можете обходиться без близких эмоциональных отношений; Вам важно чувствовать свою свободу и самодостаточность, поэтому Вы предпочитаете ни от кого не зависеть сами и не вызывать зависимость от Вас у других. У Вас преобладают общечеловеческие ценности. Такие люди считают, как правило, что самое важное в жизни - делать только то, что интересно и что приносит внутреннее удовлетворение Идеалистичность во взглядах, приверженность к соблюдению этических норм в поведении и детальности.
Интегральная оценка: Вы «против» себя
Самоуважение: Вы верите в свои силы, способности, энергию, самостоятельность, оценку своих возможностей, Вы можете контролировать собственную жизнь и быть самопоследовательным, понимаете самого себя.
Аутосимпатия: Вы видите в себе по преимуществу недостатки, у Вас низкая самооценка, готовность к самообвинению. Свидетельствуют о таких эмоциональных реакциях на себя, как раздражение, презрение, издевка, вынесение самоприговоров («и поделом тебе»).
Ожидаемое отношение от других: Вы скорее ожидаете негативного отношения к себе от окружающих.
Самоуверенность: Вы не уверенны в себе.
Ожидаемое отношение других: Вы скорее не нравитесь другим людям.
Самопринятие: Вы принимаете себя таким, какой Вы есть.
Саморуководство: У Вас хорошо получается руководить собой и своими действиями.
Самообвинение: Вы склонны обвинять себя во всех неудачах.
Самоинтерес: Вы не слишком близки самому себе, Вам не очень интересны собственные мысли и чувства, Вы не склонны общается с собой «на равных», Вы не уверены в своей интересности для других.
Понимание собственных потребностей: Вы с трудом понимаете свои желания и потребности.
Опасно для психики. Читать дальше?Персонажи напряженно ожидали прихода автора. - Может сегодня она будет в хорошем настроении и напишет гет? – робко предположил Оми, теребя край растянутой футболки. - Может сегодня она вообще не придет? Я и мой зад были бы этому очень рады! – Шульдих поерзал на диване, пытаясь устроиться поудобнее. - Твой зад? Твой зад хотя бы привык к ЭТОМУ, Шульдих, а я - вечный девственник, - Фудзимия поежился, вспоминая все свои «первые разы», которых за время существования фандома накопилось огромное множество. - Сам виноват, взял женское имя, теперь расплачивайся, - ухмыльнулся немец. - От виноватого слышу, - бросил Ая, сжав пальцы на рукояти катаны. - Брэд, ты же пророк… - вкрадчиво начал Шульдих, обращаясь к Кроуфорду. - И не думай об этом, меньше знаешь – крепче спишь, - американец покачал головой. - Черт, кажется, она идет, - тихо вздохнул Кудо, заслышав звуки шагов. Вайсс и Шварц переглянулись, ожидая вердикта автора. - Как думаешь, кто на этот раз? – шепотом спросил Оми, глядя на Кена. - Надеюсь, что не мы, - тихо ответил Хидака, желая поскорее оказаться где-нибудь подальше от этого дурдома. В Австралии, например. В комнате повисла тишина, герои затаив дыхание, прислушивались шагам, раздававшимся в коридоре. - Расслабьтесь, она мимо прошла, - громогласно заявил Фарфарелло, спрятав стилет. Радость захлестнула персонажей, всеобщее ликование сменилось дружескими объятиями. - Значит, сегодня никакого яоя, никаких стонов, никаких судорожных вздохов, тасканий за волосы, поцелуев, пощечин, "грубых проникновений" и прочего? – не веря своему счастью, спросил Шульдих. - Да, мальчики, на сегодня все свободны, - автор улыбнулась, глядя на растерянных персонажей. – Но не расслабляйтесь. Ваши мучения еще только начинаются. Ухмыльнувшись на манер Шульдиха, автор удалилась, оставив ошарашенных героев в состоянии томительного ожидания грядущего ада... Но это уже совсем другая история.