Название: "Стимул жить"
Автор: Kanashimi-san
Бета: ave_2006
Фандом: Weiss kreuz
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Yohji/Aya
Жанр: Angst
Предупреждение: OOC и AU.
Аннотация: Айя-тян - умирает, Ран хочет последовать за ней...
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу.
Посвящается ~Хисока~
читать дальше
Пустая больничная палата. Ровно застеленная кровать и спрятанные под колпаки приборы, которые поддерживали жизнь маленькой пациентки более двух лет.
Он боролся за нее до последнего. Мстил, верил, молился и убивал, чтобы оплатить еще день ее бесценной жизни. Хотя бы еще один день…
Вердикт врачей стал для Айи шоком. Смерть мозга перечеркнула все надежды на спасение.
Когда Айю-тян отключали от аппарата искусственной вентиляции легких, брат не плакал, он даже не изменился в лице, лишь побелевшие от напряжения костяшки пальцев и ногти, до боли впивающиеся в руку, могли свидетельствовать о том, какие сильные переживания испытывал Фудзимия.
- Фудзимия-сан, понимаю, что для Вас сейчас тяжелое время, но Вы можете спасти нескольких человек, подписав разрешение об использовании внутренних органов Вашей сестры. Поставьте подпись здесь. Нам очень жаль, что мы не смогли помочь, мы делали все возможное, - Такеда-сенсей, раскланиваясь, сует Айе какие-то бумаги.
- Я хочу забрать тело, - тихо произносит Фудзимия, не слыша ни вопросов врача, ни суматохи, царящей вокруг. Для него существуют лишь звуки биения ее меленького, по-детски невинного сердечка и тихое дыхание, которое вот-вот оборвется…
С того дня Айя дважды приходил в опустевшую больничную палату и сидел у пустой кровати. После похорон сестры, он несколько дней не выходил из своей комнаты и ни с кем не разговаривал.
- Айя, я принес ужин. Рис с кари по особому рецепту Кена. Ты должен это попробовать, - Едзи решительно постучал в дверь, но ответа не последовало. - Айя! Я не уйду!
Но Абиссинец не ответил и на сей раз.
- Айя! Если ты не откроешь, я взломаю замок и все равно войду! – Кудо настойчиво продолжал стучать в дверь. - Айя, мне нужно с тобой поговорить.
За дверью раздались тихие неуверенные шаги и через пару минут Айя все-таки открыл.
- Нам не о чем говорить, - измучено произнес он и собрался захлопнуть дверь, но блондин не позволил, придержав ее рукой.
- Ты ничего не ел все это время, – констатировал Едзи, глядя на бледное, осунувшееся лицо Айи.
- Не твое дело, - огрызнулся Фудзимия, намереваясь вытолкнуть нахального Балинеза из комнаты, но силы оставили его, перед глазами все поплыло. Абиссинец пошатнулся, теряя сознание, и начал падать, но Едзи успел поймать его...
Он очнулся утром, в своей постели. Айю разбудило тепло, которое приятно согревало его руку. Открыв глаза, он увидел Кудо, задремавшего, сидя на полу возле кровати, опустив голову на ее край. Золотистые волосы Балинеза шелковыми нитями рассыпались по одеялу, а умиротворенное лицо, на котором застыла легкая улыбка, выглядело моложе на несколько лет.
Абиссинец посмотрел на их сцепленные руки. Длинные теплые пальцы Едзи переплетались с его, холодными, белыми точно мел, покрытыми мозолями от рукояти меча.
- Умм, ты проснулся, Айя. Доброе утро! Я сейчас принесу завтрак, - Кудо лениво, совсем по-кошачьи, потянулся, - Оми обещал сварить бульон.
Едзи улыбнулся, погладил Айю по руке и покинул комнату.
Фудзимия закрыл глаза и попытался вновь погрузиться в темноту. Кто только просил Кудо являться и напоминать ему о таких простых потребностях организма, как сон или еда? Все эти дни он сидел в сэйдза* и ждал прихода смерти. Потеряв сестру, он потерял все. Жизнь без нее стала непосильной ношей. Тренированное тело долго сопротивлялось, но было уже на пределе. А этот чертов Едзи, тепло его рук, его ненужная забота и доброта все испортили. Айя чувствовал жажду и голод, чувствовал какое-то непонятное желание жить, возникшее от трепетной заботы Едзи. Оно было иррациональным, неправильным, ведь он не имел на это права.
Живот свело голодной судорогой, Айя сжался в комок, подтянув колени к груди. Одеяло не согревало его, озноб пробирал до костей. Фудзимии было плохо, плохо без теплой руки, дарившей покой и облегчавшей душевную боль.
Абиссинец почувствовал себя абсолютно бессильным, беспомощным и слабым.
- Айя, я принес бульон, - бодрый голос Едзи эхом разлетелся по комнате, - Айя…
Кудо оставил поднос на небольшом журнальном столике и подбежал к Фудзимии.
- Айя, что с тобой? Айя! – он откинул одеяло и прижал к себе Абиссинца, очень бережно и осторожно обняв его.
- Айя, тебе сейчас больно, очень больно, но ты не должен убивать себя, не должен бежать от случившегося, - Едзи легко провел рукой по алым волосам, - всем нам бывает больно, такова жизнь. Я понимаю, что ты испытываешь. Потеряв Аску, я тоже не хотел жить, я пытался заглушить страдания, убежать, забыть.
Блондин тихо вздыхает, отводя длинные пряди с лица Фудзимии.
- Однажды мне предложили избавиться от боли и умереть. Когда я вступал в Вайсс, меня, как и тебя, поставили перед выбором. Я выбрал жизнь, - Едзи улыбнулся Айе. - Не потому, что боялся смерти, нет. Просто я понял, что когда меня не станет, память о той, что была мне дорога, исчезнет. А я не хочу, чтобы Аска исчезала.
Кудо замолкает и выпускает Фудзимию из объятий.
- Поешь, ты совсем себя заморил, - блондин возвращается с подносом, - Оми сказал, что этот бульон тебе обязательно поможет. Попробуй.
Кудо зачерпнул немного горячего наваристого бульона в ложку и, предварительно подув, поднес ее к губам Абиссинца.
- Не упрямься, всего ложку, Айя, ради нее, - сухие губы разомкнулись, позволяя влить содержимое в рот.
Когда небольшая пиала опустела, Балинез с улыбкой погладил Абиссинца по голове.
Тот, другой Айя, который жил здесь еще неделю назад, убил бы блондина за такую вольность, но этот беззащитный и потерянный юноша, ослабший и не способный даже нормально передвигаться, хотел этой ласки и одобрения, хотел тепла чужих рук и спокойствия, что они дарили.
Сильные руки укладывают Фудзимию в кровать и накрывают одеялом, он понимает, что сейчас Едзи уйдет, а боль вернется, она будет преследовать и мучить. Но в теперешнем состоянии он этого не выдержит.
- Отдыхай, я скоро вернусь, - Кудо забирает поднос и покидает комнату.
Айя кивает, а когда дверь захлопывается, он принимает решение, которое вынашивал уже несколько дней. С трудом поднимаясь с постели, он, держась за стену, направляется к деревянной лакированной подставке, где лежит его катана, а также вакизаши и танто, которые Фудзимия заказал позже, отдав дань традициям.
Он опускается на колени и берет в руки танто. Блестящее лезвие легко выходит из темно-синих ножен, Айя несколько секунд любуется оружием. Аккуратно выполненная линия хамон, говорит о высоком мастерстве кузнеца. Такое лезвие не хочется пачкать кровью, но…
- Айя! – Едзи вбегает в комнату, вырывая нож из рук Фудзимии.
- Я не могу так жить, Едзи, не могу, - шепчет Айя, чувствуя, как по лицу катятся слезы. Его слезы. А ведь он не плакал даже на похоронах сестры, не плакал уже очень давно. Он думал, что уже не способен плакать.
- Айя, терять всегда больно, но боль - неотъемлемая часть нашей жизни. Она напоминает о том, что мы все еще живы, - Кудо отбрасывает танто в сторону и крепко обнимает Фудзимию, успокаивающе гладя по голове. - Дай волю эмоциям, поплачь, слезы помогают…
В тот день Айя заснул в объятиях Едзи, впервые за долгое время почувствовав себя лучше. Конечно, та боль утраты, что жила в его сердце, никуда не ушла. Но понимание того, что есть кто-то, способный поддержать и помочь, кто-то, готовый в трудный час поделиться своим теплом и подарить улыбку, дало новую призрачную, едва уловимую надежду. А когда есть надежда – есть стимул жить…
Он боролся за нее до последнего. Мстил, верил, молился и убивал, чтобы оплатить еще день ее бесценной жизни. Хотя бы еще один день…
Вердикт врачей стал для Айи шоком. Смерть мозга перечеркнула все надежды на спасение.
Когда Айю-тян отключали от аппарата искусственной вентиляции легких, брат не плакал, он даже не изменился в лице, лишь побелевшие от напряжения костяшки пальцев и ногти, до боли впивающиеся в руку, могли свидетельствовать о том, какие сильные переживания испытывал Фудзимия.
- Фудзимия-сан, понимаю, что для Вас сейчас тяжелое время, но Вы можете спасти нескольких человек, подписав разрешение об использовании внутренних органов Вашей сестры. Поставьте подпись здесь. Нам очень жаль, что мы не смогли помочь, мы делали все возможное, - Такеда-сенсей, раскланиваясь, сует Айе какие-то бумаги.
- Я хочу забрать тело, - тихо произносит Фудзимия, не слыша ни вопросов врача, ни суматохи, царящей вокруг. Для него существуют лишь звуки биения ее меленького, по-детски невинного сердечка и тихое дыхание, которое вот-вот оборвется…
С того дня Айя дважды приходил в опустевшую больничную палату и сидел у пустой кровати. После похорон сестры, он несколько дней не выходил из своей комнаты и ни с кем не разговаривал.
- Айя, я принес ужин. Рис с кари по особому рецепту Кена. Ты должен это попробовать, - Едзи решительно постучал в дверь, но ответа не последовало. - Айя! Я не уйду!
Но Абиссинец не ответил и на сей раз.
- Айя! Если ты не откроешь, я взломаю замок и все равно войду! – Кудо настойчиво продолжал стучать в дверь. - Айя, мне нужно с тобой поговорить.
За дверью раздались тихие неуверенные шаги и через пару минут Айя все-таки открыл.
- Нам не о чем говорить, - измучено произнес он и собрался захлопнуть дверь, но блондин не позволил, придержав ее рукой.
- Ты ничего не ел все это время, – констатировал Едзи, глядя на бледное, осунувшееся лицо Айи.
- Не твое дело, - огрызнулся Фудзимия, намереваясь вытолкнуть нахального Балинеза из комнаты, но силы оставили его, перед глазами все поплыло. Абиссинец пошатнулся, теряя сознание, и начал падать, но Едзи успел поймать его...
Он очнулся утром, в своей постели. Айю разбудило тепло, которое приятно согревало его руку. Открыв глаза, он увидел Кудо, задремавшего, сидя на полу возле кровати, опустив голову на ее край. Золотистые волосы Балинеза шелковыми нитями рассыпались по одеялу, а умиротворенное лицо, на котором застыла легкая улыбка, выглядело моложе на несколько лет.
Абиссинец посмотрел на их сцепленные руки. Длинные теплые пальцы Едзи переплетались с его, холодными, белыми точно мел, покрытыми мозолями от рукояти меча.
- Умм, ты проснулся, Айя. Доброе утро! Я сейчас принесу завтрак, - Кудо лениво, совсем по-кошачьи, потянулся, - Оми обещал сварить бульон.
Едзи улыбнулся, погладил Айю по руке и покинул комнату.
Фудзимия закрыл глаза и попытался вновь погрузиться в темноту. Кто только просил Кудо являться и напоминать ему о таких простых потребностях организма, как сон или еда? Все эти дни он сидел в сэйдза* и ждал прихода смерти. Потеряв сестру, он потерял все. Жизнь без нее стала непосильной ношей. Тренированное тело долго сопротивлялось, но было уже на пределе. А этот чертов Едзи, тепло его рук, его ненужная забота и доброта все испортили. Айя чувствовал жажду и голод, чувствовал какое-то непонятное желание жить, возникшее от трепетной заботы Едзи. Оно было иррациональным, неправильным, ведь он не имел на это права.
Живот свело голодной судорогой, Айя сжался в комок, подтянув колени к груди. Одеяло не согревало его, озноб пробирал до костей. Фудзимии было плохо, плохо без теплой руки, дарившей покой и облегчавшей душевную боль.
Абиссинец почувствовал себя абсолютно бессильным, беспомощным и слабым.
- Айя, я принес бульон, - бодрый голос Едзи эхом разлетелся по комнате, - Айя…
Кудо оставил поднос на небольшом журнальном столике и подбежал к Фудзимии.
- Айя, что с тобой? Айя! – он откинул одеяло и прижал к себе Абиссинца, очень бережно и осторожно обняв его.
- Айя, тебе сейчас больно, очень больно, но ты не должен убивать себя, не должен бежать от случившегося, - Едзи легко провел рукой по алым волосам, - всем нам бывает больно, такова жизнь. Я понимаю, что ты испытываешь. Потеряв Аску, я тоже не хотел жить, я пытался заглушить страдания, убежать, забыть.
Блондин тихо вздыхает, отводя длинные пряди с лица Фудзимии.
- Однажды мне предложили избавиться от боли и умереть. Когда я вступал в Вайсс, меня, как и тебя, поставили перед выбором. Я выбрал жизнь, - Едзи улыбнулся Айе. - Не потому, что боялся смерти, нет. Просто я понял, что когда меня не станет, память о той, что была мне дорога, исчезнет. А я не хочу, чтобы Аска исчезала.
Кудо замолкает и выпускает Фудзимию из объятий.
- Поешь, ты совсем себя заморил, - блондин возвращается с подносом, - Оми сказал, что этот бульон тебе обязательно поможет. Попробуй.
Кудо зачерпнул немного горячего наваристого бульона в ложку и, предварительно подув, поднес ее к губам Абиссинца.
- Не упрямься, всего ложку, Айя, ради нее, - сухие губы разомкнулись, позволяя влить содержимое в рот.
Когда небольшая пиала опустела, Балинез с улыбкой погладил Абиссинца по голове.
Тот, другой Айя, который жил здесь еще неделю назад, убил бы блондина за такую вольность, но этот беззащитный и потерянный юноша, ослабший и не способный даже нормально передвигаться, хотел этой ласки и одобрения, хотел тепла чужих рук и спокойствия, что они дарили.
Сильные руки укладывают Фудзимию в кровать и накрывают одеялом, он понимает, что сейчас Едзи уйдет, а боль вернется, она будет преследовать и мучить. Но в теперешнем состоянии он этого не выдержит.
- Отдыхай, я скоро вернусь, - Кудо забирает поднос и покидает комнату.
Айя кивает, а когда дверь захлопывается, он принимает решение, которое вынашивал уже несколько дней. С трудом поднимаясь с постели, он, держась за стену, направляется к деревянной лакированной подставке, где лежит его катана, а также вакизаши и танто, которые Фудзимия заказал позже, отдав дань традициям.
Он опускается на колени и берет в руки танто. Блестящее лезвие легко выходит из темно-синих ножен, Айя несколько секунд любуется оружием. Аккуратно выполненная линия хамон, говорит о высоком мастерстве кузнеца. Такое лезвие не хочется пачкать кровью, но…
- Айя! – Едзи вбегает в комнату, вырывая нож из рук Фудзимии.
- Я не могу так жить, Едзи, не могу, - шепчет Айя, чувствуя, как по лицу катятся слезы. Его слезы. А ведь он не плакал даже на похоронах сестры, не плакал уже очень давно. Он думал, что уже не способен плакать.
- Айя, терять всегда больно, но боль - неотъемлемая часть нашей жизни. Она напоминает о том, что мы все еще живы, - Кудо отбрасывает танто в сторону и крепко обнимает Фудзимию, успокаивающе гладя по голове. - Дай волю эмоциям, поплачь, слезы помогают…
В тот день Айя заснул в объятиях Едзи, впервые за долгое время почувствовав себя лучше. Конечно, та боль утраты, что жила в его сердце, никуда не ушла. Но понимание того, что есть кто-то, способный поддержать и помочь, кто-то, готовый в трудный час поделиться своим теплом и подарить улыбку, дало новую призрачную, едва уловимую надежду. А когда есть надежда – есть стимул жить…
________________________________________________________________________________________
Cэйдза* (яп. 正座, seiza, букв. «правильное сидение») — поза сидения на коленях («по-японски»). Является традиционным японским способом сидения на полу (иногда с использованием подушек). Помимо чисто утилитарного значения поза сэйдза имеет зачастую и церемониальный смысл, во многом зависящий от общественного положения, возраста и пола сидящего.
the end