Название: "Рождественский шоколад"
Автор: Kanashimi-san
Бета: -
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Шульдих/Ран
Жанр: Romance, Angst
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу.
Таймлайн: время учебы в Розенкройц
Саммари: Шульдих переведен в специальный корпус общежития Розенкройц и коротает вечера в одиночестве, до тех пор, пока у него не появляется сосед...
Предупреждение: Фанфик написан мной, следовательно, в нем мое восприятие героев и мира, если Вас это не напугало, читайте дальше, ООС, AU.
Комментарий: написано для [J]Айя Накано[/J]
читать фанфик?Шульдих был счастливчиком по меркам Розенкройц. Сильный телепат с высоким природным контролем дара был редкой находкой. Поэтому инструкторы и наставники «школы» проявляли к нему некоторое снисхождение. Хотя, это особое отношение было обусловлено отнюдь не любовью к юному телепату, иначе просто было нельзя. Все, что создано природой, каким бы сильным оно не казалось, гораздо незащищеннее, чем техногенные аналоги. Дар Шульдиха, пробудившийся самостоятельно без стимуляции мозга и искусственного усиления, был очень хрупким. Лишь поэтому его не ломали так жестко, как остальных…
Подростки жестоки. Брошенные на произвол судьбы в какой-то адской «школе», больше похожей на лабораторию по созданию монстров, каждый день вынужденные выживать, они не терпели «любимчиков», к категории которых причисляли Шульдиха.
Из-за "поблажек" рыжего немца ненавидели все воспитанники Розенкройц, пирокинетики пару раз пытались сжечь его заживо, психокинетики жаждали свернуть его шею, другие телепаты, сила которых была искусственно активирована и уступала природному дару Шульдиха, мечтали выпотрошить выпотрошить его мозги и разорвать на мелкие кусочки…
Из-за постоянных драк и конфликтов с другими воспитанниками, Шульдиха перевели в закрытое крыло общежития. Где семнадцатилетний подросток был лишен возможности контактировать с окружающими. Шульдих привык к одиночеству. Он мог часами смотреть из зарешеченного окна на яркое синее небо и слушать…
Телепат погружался в мысли прохожих на улице, с ними вместе он гулял по осеннему Английскому парку, читал свежие газеты, сидя в уютном баре неподалеку от центра Мюнхена и веселился на Октоберфесте.
- Входи, - замок щелкнул, тяжелая дверь отворилась. Инструктор втолкнул в комнату невысокого юношу и тут же удалился, закрыв за собой мощный засов.
Шульдих с интересом посмотрел на человека, стоявшего у двери. Его кожа была очень светлой, такой, как фарфор в любимом чайном сервизе матери, глаза казались неестественно яркими, насыщенно-сливовыми, а неровно остриженные волосы карминового цвета делали образ юноши еще ирриалистичнее.
- Привет, я Шульдих, рад знакомству! – телепат улыбнулся. Он впервые видел этого человека, а значит, он был из новеньких. И, судя по всему, еще не успел освоиться в «школьной» среде. – Как тебя зовут?
Новоявленный сосед не ответил, лишь затравленно взглянул на Шульдиха, так и не сдвинувшись с того места, на котором стоял.
- Проходи, не бойся, я не причиню тебе вреда, если не будешь пытаться меня сжечь или спалить мне мозги, кстати, какой у тебя дар? – конечно, немец мог найти ответы на интересующие его вопросы в голове у странного молчаливого юноши. Но, во-первых, считал такое поведение бестактным, а, во-вторых, так истосковался по нормальному общению, что готов был трещать о чем угодно без умолку несколько ночей напролет.
- Проходи, располагайся. Кровать, конечно, не очень, но лучше, чем спать на полу в карцере, уж поверь, - Шульдих улыбнулся и, подойдя к новенькому, осторожно коснулся его руки.
- НЕТ! – оглушающий крик заставил немца отдернуть руку. – Не трогай меня… не трогай…
- Хорошо, хорошо. Да что же с тобой такое? Я лишь помочь хотел, сумку забрать… - Шульдих чувствовал сильные волны страха и тревоги, исходившие от юноши.
Спустя некоторое время, новенький все же решился отойти от двери и сесть на край жесткой кровати. Шульдих решил не давить на него и перестал расспрашивать, вернувшись к созерцанию вечернего неба.
- Меня зовут Ран. Ран Фудзимия, я из Японии. Мне пятнадцать лет, - тихо произнес юноша, удивив немца, решившего, что тот никогда не заговорит.
- Я Шульдих, мне семнадцать, я немец, родился в Мюнхене, мой дар – телепатия, - он протянул руку.
Сделав над собой усилие, Ран пожал ее, но тут же отстранился от нового знакомого.
- Что-то не так? – Шульдих был немного растерян.
- Мой дар… - пояснил Фудзимия.
Недолго покопавшись в сумке, он достал серые перчатки и быстро спрятал в них руки.
- Твой дар? – немец с интересом наблюдал за Раном. Он впервые встретил паранорма, который боялся прикосновений.
- Вампиризм, - японец насупился. – Только не смейся, не родственник графа Дракулы.
- Я не смеюсь, - серьезно произнес Шульдих. – Просто я еще не видел живых вампиров. А как твой дар действует?
- Я «вытягиваю» энергию из всего, чего касаюсь, но это не только жизненная сила. Я считываю все: эмоции, воспоминания, настроение, даже привычки… - Фудзимия поморщился, вспомнив события недавнего прошлого. – Если я прикасаюсь к человеку слишком долго, он впадает в кому или умирает.
В голосе Фудзимии чувствовались скорбные нотки.
- Дар пробудился, когда в нашем доме произошел взрыв. Моя сестра был погребена под обломками. Я плакал, кричал, молился, делал все, царапая разодранными в кровь ногтями бетонную плиту, придавившею ее. А потом я почувствовал небывалый прилив сил. Я поднял плиту и отбросил ее на несколько метров. Ая… он была жива, оказавшись в подобии глухой бетонной коробки, она даже не поранилась, просто сильно испугалась… я коснулся ее, и… - Ран закрыл лицо руками и замолчал.
- Когда мой дар пробудился, - вкрадчиво начал Шульдих, выдержав паузу. – Я устроил инсульт человеку, который хотел меня изнасиловать. Мой дар был пробужден страхом за свою жизнь, а твой - желанием помочь близкому человеку… Ты должен гордиться…
- Нет, я… я чуть не убил ее… - тихо произнес Ран.
Шульдиху показалось, что Фудзимия вот-вот заплачет.
- Если она в коме, то я, наверное, смог бы ей помочь… - Шульдих задумался.
- Помочь? – японец вскочил и, схватив немца за плечи, с надежной заглянул в его глаза.
- Ты можешь помочь Ае? Ты способен вернуть мою сестру к жизни? Это правда? – глубокие сливовые глаза молили о спасении.
- Успокойся, Ран, я… - телепат понимал, что пока они заперты в четырех стенах в Розенкройц, он ничем не сможет помочь.
- Прости, - тонкие изящные пальцы отпустили его, на красивом лице появилась маска отрешенности и равнодушия.
Шульдих впервые видел такое выражение лица - абсолютное равнодушие, спокойные мысли. От недавнего всплеска эмоций не осталось и следа...
Теперь Шульдих был не один, но чувство одиночества только усилилось. Изнуряющие тренировки и лабораторные пробы, жизнь по распорядку, повторяющиеся изо дня в день действия и события. Все это давило на телепата, но он не жаловался. В этих стенах не принято было проявлять человеческие эмоции, а жалость и сочувствие расценивались как слабость и трусость, поэтому Шульдих предпочитал прятать свои душевные терзания.
В Сочельник он повредил лодыжку на утренней тренировке, поэтому вынужден был пропустить торжественный ужин, на котором присутствовали все надзиратели, инструкторы и даже дирекция Розенкройц.
В такие дни меню становилось чуть более разнообразным. Иногда на столах появлялся настоящий горький шоколад, нарезанный странными асимметричными дольками.
Немец очень любил шоколад, но правила «школы» запрещали выносить еду за пределы столовой. Поэтому ничего, кроме голодного урчания в желудке и приторно сладких мыслей горожан, спешащих домой на праздник, ему не светило.
- Ран! С Рождеством, - улыбаясь, сказал Шульдих, увидев в дверном проеме своего соседа.
Нос немца сразу же уловил приятный аромат шоколада. Он отвернулся к стене и, свернувшись в клубок, попытался уснуть, зная, что ответного поздравления от равнодушного и молчаливого Фудзимии можно не ждать.
- С Рождеством, Шульдих, - Ран подошел к кровати немца. – Как нога?
- Болит немного, - честно признался рыжий, будучи сильно удивленным поведением японца. – Но у меня ускоренная регенерация, завтра буду как новенький! - он попытался улыбнуться, но тут же был вынужден вновь спрятаться под одеяло, смущенный урчанием голодного желудка.
- Держи, - Фудзимия протянул Шульдиху две дольки шоколада. – Это все, что удалось вынести из столовой.
- Спасибо, - немец не поверил своим глазам. Он быстро смел с открытой ладони Рана дольки и довольно прищурился, закинув одну из них в рот.
- Пожалуйста, - Ран невольно улыбнулся, наблюдая за сияющим от счастья лицом соседа.
- Хочешь попробовать, это очень вкусно! – предложил рыжий, вспомнив о правилах приличия.
- Нет, - ответил Фудзимия, убирая "ненужную" улыбку. Но в его мыслях Шульдих уловил совсем другое желание.
Японец любил шоколад, но считая немца единственным другом, решил позаботиться о нем.
- Эй, Ран, - телепат закинул в рот вторую шоколадную дольку и, резко дернув Фудзимию на себя, поцеловал его, передавая горько-сладкий вкус.
Фудзимия расслабился всего на несколько секунд и почти начал отвечать на поцелуй, но тут же одернул себя и, оттолкнув Шульдиха, забрался на свою кровать.
- Идиот, я же говорил, что могу убить тебя, - зло прошипел Ран.
- Это была бы очень приятная смерть, - Шульдих облизнулся.- Когда мы выберемся отсюда, я обязательно поеду с тобой в Японию и помогу твоей сестре, а пока, - немец, игнорируя боль в ноге, перебрался на кровать Фудзимии и обнял его со спины. – Пока, позволь мне помочь тебе, нет, нам обоим стать немного счастливее…
Шульдих, впервые за долгое время, засыпал с улыбкой на губах, а Ран, тихо вздохнув, подумал, что все же благодарен Розенкройц, ведь здесь он научился контролировать свой дар, и встретил странное рыжее чудо, которое, как он верил, способно изменить всю его жизнь…
Подростки жестоки. Брошенные на произвол судьбы в какой-то адской «школе», больше похожей на лабораторию по созданию монстров, каждый день вынужденные выживать, они не терпели «любимчиков», к категории которых причисляли Шульдиха.
Из-за "поблажек" рыжего немца ненавидели все воспитанники Розенкройц, пирокинетики пару раз пытались сжечь его заживо, психокинетики жаждали свернуть его шею, другие телепаты, сила которых была искусственно активирована и уступала природному дару Шульдиха, мечтали выпотрошить выпотрошить его мозги и разорвать на мелкие кусочки…
Из-за постоянных драк и конфликтов с другими воспитанниками, Шульдиха перевели в закрытое крыло общежития. Где семнадцатилетний подросток был лишен возможности контактировать с окружающими. Шульдих привык к одиночеству. Он мог часами смотреть из зарешеченного окна на яркое синее небо и слушать…
Телепат погружался в мысли прохожих на улице, с ними вместе он гулял по осеннему Английскому парку, читал свежие газеты, сидя в уютном баре неподалеку от центра Мюнхена и веселился на Октоберфесте.
- Входи, - замок щелкнул, тяжелая дверь отворилась. Инструктор втолкнул в комнату невысокого юношу и тут же удалился, закрыв за собой мощный засов.
Шульдих с интересом посмотрел на человека, стоявшего у двери. Его кожа была очень светлой, такой, как фарфор в любимом чайном сервизе матери, глаза казались неестественно яркими, насыщенно-сливовыми, а неровно остриженные волосы карминового цвета делали образ юноши еще ирриалистичнее.
- Привет, я Шульдих, рад знакомству! – телепат улыбнулся. Он впервые видел этого человека, а значит, он был из новеньких. И, судя по всему, еще не успел освоиться в «школьной» среде. – Как тебя зовут?
Новоявленный сосед не ответил, лишь затравленно взглянул на Шульдиха, так и не сдвинувшись с того места, на котором стоял.
- Проходи, не бойся, я не причиню тебе вреда, если не будешь пытаться меня сжечь или спалить мне мозги, кстати, какой у тебя дар? – конечно, немец мог найти ответы на интересующие его вопросы в голове у странного молчаливого юноши. Но, во-первых, считал такое поведение бестактным, а, во-вторых, так истосковался по нормальному общению, что готов был трещать о чем угодно без умолку несколько ночей напролет.
- Проходи, располагайся. Кровать, конечно, не очень, но лучше, чем спать на полу в карцере, уж поверь, - Шульдих улыбнулся и, подойдя к новенькому, осторожно коснулся его руки.
- НЕТ! – оглушающий крик заставил немца отдернуть руку. – Не трогай меня… не трогай…
- Хорошо, хорошо. Да что же с тобой такое? Я лишь помочь хотел, сумку забрать… - Шульдих чувствовал сильные волны страха и тревоги, исходившие от юноши.
Спустя некоторое время, новенький все же решился отойти от двери и сесть на край жесткой кровати. Шульдих решил не давить на него и перестал расспрашивать, вернувшись к созерцанию вечернего неба.
- Меня зовут Ран. Ран Фудзимия, я из Японии. Мне пятнадцать лет, - тихо произнес юноша, удивив немца, решившего, что тот никогда не заговорит.
- Я Шульдих, мне семнадцать, я немец, родился в Мюнхене, мой дар – телепатия, - он протянул руку.
Сделав над собой усилие, Ран пожал ее, но тут же отстранился от нового знакомого.
- Что-то не так? – Шульдих был немного растерян.
- Мой дар… - пояснил Фудзимия.
Недолго покопавшись в сумке, он достал серые перчатки и быстро спрятал в них руки.
- Твой дар? – немец с интересом наблюдал за Раном. Он впервые встретил паранорма, который боялся прикосновений.
- Вампиризм, - японец насупился. – Только не смейся, не родственник графа Дракулы.
- Я не смеюсь, - серьезно произнес Шульдих. – Просто я еще не видел живых вампиров. А как твой дар действует?
- Я «вытягиваю» энергию из всего, чего касаюсь, но это не только жизненная сила. Я считываю все: эмоции, воспоминания, настроение, даже привычки… - Фудзимия поморщился, вспомнив события недавнего прошлого. – Если я прикасаюсь к человеку слишком долго, он впадает в кому или умирает.
В голосе Фудзимии чувствовались скорбные нотки.
- Дар пробудился, когда в нашем доме произошел взрыв. Моя сестра был погребена под обломками. Я плакал, кричал, молился, делал все, царапая разодранными в кровь ногтями бетонную плиту, придавившею ее. А потом я почувствовал небывалый прилив сил. Я поднял плиту и отбросил ее на несколько метров. Ая… он была жива, оказавшись в подобии глухой бетонной коробки, она даже не поранилась, просто сильно испугалась… я коснулся ее, и… - Ран закрыл лицо руками и замолчал.
- Когда мой дар пробудился, - вкрадчиво начал Шульдих, выдержав паузу. – Я устроил инсульт человеку, который хотел меня изнасиловать. Мой дар был пробужден страхом за свою жизнь, а твой - желанием помочь близкому человеку… Ты должен гордиться…
- Нет, я… я чуть не убил ее… - тихо произнес Ран.
Шульдиху показалось, что Фудзимия вот-вот заплачет.
- Если она в коме, то я, наверное, смог бы ей помочь… - Шульдих задумался.
- Помочь? – японец вскочил и, схватив немца за плечи, с надежной заглянул в его глаза.
- Ты можешь помочь Ае? Ты способен вернуть мою сестру к жизни? Это правда? – глубокие сливовые глаза молили о спасении.
- Успокойся, Ран, я… - телепат понимал, что пока они заперты в четырех стенах в Розенкройц, он ничем не сможет помочь.
- Прости, - тонкие изящные пальцы отпустили его, на красивом лице появилась маска отрешенности и равнодушия.
Шульдих впервые видел такое выражение лица - абсолютное равнодушие, спокойные мысли. От недавнего всплеска эмоций не осталось и следа...
Теперь Шульдих был не один, но чувство одиночества только усилилось. Изнуряющие тренировки и лабораторные пробы, жизнь по распорядку, повторяющиеся изо дня в день действия и события. Все это давило на телепата, но он не жаловался. В этих стенах не принято было проявлять человеческие эмоции, а жалость и сочувствие расценивались как слабость и трусость, поэтому Шульдих предпочитал прятать свои душевные терзания.
В Сочельник он повредил лодыжку на утренней тренировке, поэтому вынужден был пропустить торжественный ужин, на котором присутствовали все надзиратели, инструкторы и даже дирекция Розенкройц.
В такие дни меню становилось чуть более разнообразным. Иногда на столах появлялся настоящий горький шоколад, нарезанный странными асимметричными дольками.
Немец очень любил шоколад, но правила «школы» запрещали выносить еду за пределы столовой. Поэтому ничего, кроме голодного урчания в желудке и приторно сладких мыслей горожан, спешащих домой на праздник, ему не светило.
- Ран! С Рождеством, - улыбаясь, сказал Шульдих, увидев в дверном проеме своего соседа.
Нос немца сразу же уловил приятный аромат шоколада. Он отвернулся к стене и, свернувшись в клубок, попытался уснуть, зная, что ответного поздравления от равнодушного и молчаливого Фудзимии можно не ждать.
- С Рождеством, Шульдих, - Ран подошел к кровати немца. – Как нога?
- Болит немного, - честно признался рыжий, будучи сильно удивленным поведением японца. – Но у меня ускоренная регенерация, завтра буду как новенький! - он попытался улыбнуться, но тут же был вынужден вновь спрятаться под одеяло, смущенный урчанием голодного желудка.
- Держи, - Фудзимия протянул Шульдиху две дольки шоколада. – Это все, что удалось вынести из столовой.
- Спасибо, - немец не поверил своим глазам. Он быстро смел с открытой ладони Рана дольки и довольно прищурился, закинув одну из них в рот.
- Пожалуйста, - Ран невольно улыбнулся, наблюдая за сияющим от счастья лицом соседа.
- Хочешь попробовать, это очень вкусно! – предложил рыжий, вспомнив о правилах приличия.
- Нет, - ответил Фудзимия, убирая "ненужную" улыбку. Но в его мыслях Шульдих уловил совсем другое желание.
Японец любил шоколад, но считая немца единственным другом, решил позаботиться о нем.
- Эй, Ран, - телепат закинул в рот вторую шоколадную дольку и, резко дернув Фудзимию на себя, поцеловал его, передавая горько-сладкий вкус.
Фудзимия расслабился всего на несколько секунд и почти начал отвечать на поцелуй, но тут же одернул себя и, оттолкнув Шульдиха, забрался на свою кровать.
- Идиот, я же говорил, что могу убить тебя, - зло прошипел Ран.
- Это была бы очень приятная смерть, - Шульдих облизнулся.- Когда мы выберемся отсюда, я обязательно поеду с тобой в Японию и помогу твоей сестре, а пока, - немец, игнорируя боль в ноге, перебрался на кровать Фудзимии и обнял его со спины. – Пока, позволь мне помочь тебе, нет, нам обоим стать немного счастливее…
Шульдих, впервые за долгое время, засыпал с улыбкой на губах, а Ран, тихо вздохнув, подумал, что все же благодарен Розенкройц, ведь здесь он научился контролировать свой дар, и встретил странное рыжее чудо, которое, как он верил, способно изменить всю его жизнь…