Автор: Kanashimi-san
Бета: ave_2006
Рейтинг: PG
Жанр: романс, немножко ангста.
Пейринг: Фарфарелло/Наги.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу
Предупреждение: Фанфик написан мной, следовательно, в нем мое восприятие героев и мира-WK, если Вас это не напугало, читайте дальше. AU, OOC.
Написано в подарок для самого замечательного Фарфи!
Читать дальше?
Фарфарелло задумчиво изучал крохотное создание, забившееся в угол. С тех пор, как малыш-японец появился в доме, ирландец еще ни разу не видел его так близко.
- Не подходи. Не подходи, не подходи… - дрожащими губами повторял мальчик. – Не подходи!
Неведомая сила подхватила Фарфарелло и отбросила его к противоположной стене.
Мальчик плакал, он был похож на затравленного зверька. Фарфарелло не знал, что делать, как успокоить его. Кроуфорд, притащивший мальчишку несколько дней назад, не дал Берсерку никаких указаний на его счет. Шульдих был единственным, кто умел находить подход к детям, но ни его, ни оракула в данный момент в доме не наблюдалось.
- Почему ты плачешь? – поднявшись на ноги, спросил Фарфарелло.
Огромные темно-синие глаза, наполненные слезами, с явным удивлением уставились на него.
- Я хочу назад, хочу домой, в монастырь, к Сестре Амамии, - тихо произнес мальчик.
Он плакать перестал, теперь лишь изредка всхлипывая.
- В монастырь? В монастырь?! - на лице Фарфарелло появился поистине звериный оскал. – Ты хочешь вернуться в Его дом? Хочешь жить под Его присмотром? Он лжец! Не верь тем, кто восхваляет его! Он его паства – лгуны! Они отняли у меня все - родителей, дом, сестру, веру.
Фарфарелло упал на колени, схватившись за повязку, закрывавшую поврежденный глаз. Воспоминания, которые он прогнал из своей памяти, вновь обрушились на него. Берсерк не мог простить предательства того, в кого верил.
- Сестра Рут… ты лгала мне, лгала… ты… ненавижу… ненавижу тебя, Его! Всех вас… ненавижу… - Фарфарелло стонал словно раненный зверь. В его душе воедино слились безграничная любовь и ненависть. Ему было больно. Не физически, от боли страдало его израненное сердце. Из-под тугой повязки по щеке алыми слезами текла кровь.
- Не плачь… - маленькая детская ручка коснулась жестких белых волос ирландца, несмело погладив. – Не плачь… - чуть смелее повторил мальчик.
- Как тебя зовут? – хрипло спросил Берсерк.
- Наоэ Наги, - тихо ответил японец.
- Наоэ Наги… - повторил Фарфарелло и улыбнулся.
Впервые за долгое это была улыбка человека, а не оскал зверя, жившего в его темной душе.
Мальчик зевнул и сонно потер глаза. Слишком многое свалилось на него за эти несколько дней. Берсерк подхватил его на руки и понес в небольшую комнату на втором этаже, выделенную специально для Наоэ. Малыш был легким, почти невесомым. Держа его в своих руках, Фарфарелло боялся ненароком причинить боль этому хрупкому существу. Он провел ночь у кровати мальчика, чутко охраняя его сон.
Но Наги был гораздо сильнее, чем казался. Иллюзии его беспомощности развеялась в тот день, когда под руководством Кроуфорда началась интенсивная программа подготовки маленького психокинетика для Шварц. Изматывающие тренировки могли бы убить любого, но Наоэ лишь становился сильнее. Он больше не плакал, замкнулся, стал жестче. В его взгляде появилось безразличие и надменность. Временами, глядя на мальчика, Фарфарелло видел второго Брэда Кроуфорда.
Всего за полгода маленький Наоэ полностью изменился. Его сила многократно возросла. Поселенная в слабое тело ребенка, она убивала его, как убивала каждого из Шварц. Ранняя гибель – такой была цена за нечеловеческую одаренность.
Фарфарелло больше не заговаривал с мальчиком, погрузившись в свое безумие и ненависть к Богу, он пытался забыть тот вечер, когда впервые приблизился к нему. Но иногда по ночам вместо кровавых кошмаров, ирландец видел улыбающееся ему лицо малыша с глубокими темно-синими глазами.
Шли годы, Наги подрос. Фарфарелло всегда незримо наблюдал за ним, приглядывал, защищал в случае опасности. Он хорошо изучил психокинетика и мог читать его, как открытую книгу. Когда Наоэ влюбился в глупую синеволосую девчонку, Берсерк заметил первым. Задумчивые улыбки, растерянность, неловкость, незаметные исчезновения из дома и вихри из лепестков сакуры в саду. Фарфарелло видел все, но молчал, считая, что малыш заслужил это мимолетное счастье.
Когда его стилет пронзил грудь Тот, он впервые увидел ненависть в глазах Наоэ. Ненависть, обращенную к нему и почувствовал облегчение.
Наоэ плакал… плакал и кричал, прижимая к себе безжизненное тело. Он снова был похож на маленького затравленного зверька, только теперь в нем плескалась огромная сила, способная уничтожить все вокруг.
Шварц ушли, бросив Наоэ одного. Через несколько дней он вернулся. Тихий, как всегда сдержанный и спокойный. Никто, казалось, даже не обратил внимания на его отсутствие. Он скрылся в своей комнате и, забившись в угол, как много лет назад, заплакал.
- Почему ты плачешь? – тихо спросил Берсерк, сидя на подоконнике и глядя на содрогающиеся плечи Наги.
- Ты забрал ее у меня и я должен ненавидеть тебя, как ты ненавидишь Бога? Ты отобрал у меня надежду, ты ушел, бросил меня там… - Наоэ взглянул на Фарфарелло. В его глубоких темно-синих глазах дрожали слезы. – Так почему же я не могу ненавидеть тебя? Почему каждый раз вспоминаю ту ночь, когда ты держал меня за руку, защищая от кошмаров? Почему я не ненавижу тебя? Почему не проклинаю, Фарфарелло? Почему?..
Мощный невидимый удар прошел в сантиметрах от головы Берсерка, разбив оконное стекло. Сотни осколков, отражая лунный свет, алмазами рассыпались по полу. Но ни один из них не ранил Фарфарелло. Психокинетик защитил его от собственного гнева.
- Я не могу убить Бога, как не могу видеть твои страдания, Наги, - ирландец подошел к мальчику, ступая по острым осколкам.
- Но ты уничтожил ее, ты заставил меня страдать… - Наги уже не плакал, лишь изредка всхлипывая.
- Я хотел тебе счастья, но боялся отпустить. Прости меня, - одинокая слеза скатилась по щеке Фарфарелло.
- Не плачь, - тихо произнес Наоэ, глядя на стоящего перед ним Фарфарелло.
Берсерк опустился на колени, чувствуя, как острые частички стекла пронзают кожу, и крепко обнял мальчика.
- Я никогда не брошу тебя, - произнес ирландец, прижимаясь к очень хрупкому, но невероятно сильному малышу.
Наги обнял Фарфарелло. Тонкие длинные пальчики крепко сжали плотную ткань жилета Берсерка, не желая опускать. Наги вновь плакал, но теперь это были не слезы скорби, а слезы радости.
- Не подходи. Не подходи, не подходи… - дрожащими губами повторял мальчик. – Не подходи!
Неведомая сила подхватила Фарфарелло и отбросила его к противоположной стене.
Мальчик плакал, он был похож на затравленного зверька. Фарфарелло не знал, что делать, как успокоить его. Кроуфорд, притащивший мальчишку несколько дней назад, не дал Берсерку никаких указаний на его счет. Шульдих был единственным, кто умел находить подход к детям, но ни его, ни оракула в данный момент в доме не наблюдалось.
- Почему ты плачешь? – поднявшись на ноги, спросил Фарфарелло.
Огромные темно-синие глаза, наполненные слезами, с явным удивлением уставились на него.
- Я хочу назад, хочу домой, в монастырь, к Сестре Амамии, - тихо произнес мальчик.
Он плакать перестал, теперь лишь изредка всхлипывая.
- В монастырь? В монастырь?! - на лице Фарфарелло появился поистине звериный оскал. – Ты хочешь вернуться в Его дом? Хочешь жить под Его присмотром? Он лжец! Не верь тем, кто восхваляет его! Он его паства – лгуны! Они отняли у меня все - родителей, дом, сестру, веру.
Фарфарелло упал на колени, схватившись за повязку, закрывавшую поврежденный глаз. Воспоминания, которые он прогнал из своей памяти, вновь обрушились на него. Берсерк не мог простить предательства того, в кого верил.
- Сестра Рут… ты лгала мне, лгала… ты… ненавижу… ненавижу тебя, Его! Всех вас… ненавижу… - Фарфарелло стонал словно раненный зверь. В его душе воедино слились безграничная любовь и ненависть. Ему было больно. Не физически, от боли страдало его израненное сердце. Из-под тугой повязки по щеке алыми слезами текла кровь.
- Не плачь… - маленькая детская ручка коснулась жестких белых волос ирландца, несмело погладив. – Не плачь… - чуть смелее повторил мальчик.
- Как тебя зовут? – хрипло спросил Берсерк.
- Наоэ Наги, - тихо ответил японец.
- Наоэ Наги… - повторил Фарфарелло и улыбнулся.
Впервые за долгое это была улыбка человека, а не оскал зверя, жившего в его темной душе.
Мальчик зевнул и сонно потер глаза. Слишком многое свалилось на него за эти несколько дней. Берсерк подхватил его на руки и понес в небольшую комнату на втором этаже, выделенную специально для Наоэ. Малыш был легким, почти невесомым. Держа его в своих руках, Фарфарелло боялся ненароком причинить боль этому хрупкому существу. Он провел ночь у кровати мальчика, чутко охраняя его сон.
Но Наги был гораздо сильнее, чем казался. Иллюзии его беспомощности развеялась в тот день, когда под руководством Кроуфорда началась интенсивная программа подготовки маленького психокинетика для Шварц. Изматывающие тренировки могли бы убить любого, но Наоэ лишь становился сильнее. Он больше не плакал, замкнулся, стал жестче. В его взгляде появилось безразличие и надменность. Временами, глядя на мальчика, Фарфарелло видел второго Брэда Кроуфорда.
Всего за полгода маленький Наоэ полностью изменился. Его сила многократно возросла. Поселенная в слабое тело ребенка, она убивала его, как убивала каждого из Шварц. Ранняя гибель – такой была цена за нечеловеческую одаренность.
Фарфарелло больше не заговаривал с мальчиком, погрузившись в свое безумие и ненависть к Богу, он пытался забыть тот вечер, когда впервые приблизился к нему. Но иногда по ночам вместо кровавых кошмаров, ирландец видел улыбающееся ему лицо малыша с глубокими темно-синими глазами.
Шли годы, Наги подрос. Фарфарелло всегда незримо наблюдал за ним, приглядывал, защищал в случае опасности. Он хорошо изучил психокинетика и мог читать его, как открытую книгу. Когда Наоэ влюбился в глупую синеволосую девчонку, Берсерк заметил первым. Задумчивые улыбки, растерянность, неловкость, незаметные исчезновения из дома и вихри из лепестков сакуры в саду. Фарфарелло видел все, но молчал, считая, что малыш заслужил это мимолетное счастье.
Когда его стилет пронзил грудь Тот, он впервые увидел ненависть в глазах Наоэ. Ненависть, обращенную к нему и почувствовал облегчение.
Наоэ плакал… плакал и кричал, прижимая к себе безжизненное тело. Он снова был похож на маленького затравленного зверька, только теперь в нем плескалась огромная сила, способная уничтожить все вокруг.
Шварц ушли, бросив Наоэ одного. Через несколько дней он вернулся. Тихий, как всегда сдержанный и спокойный. Никто, казалось, даже не обратил внимания на его отсутствие. Он скрылся в своей комнате и, забившись в угол, как много лет назад, заплакал.
- Почему ты плачешь? – тихо спросил Берсерк, сидя на подоконнике и глядя на содрогающиеся плечи Наги.
- Ты забрал ее у меня и я должен ненавидеть тебя, как ты ненавидишь Бога? Ты отобрал у меня надежду, ты ушел, бросил меня там… - Наоэ взглянул на Фарфарелло. В его глубоких темно-синих глазах дрожали слезы. – Так почему же я не могу ненавидеть тебя? Почему каждый раз вспоминаю ту ночь, когда ты держал меня за руку, защищая от кошмаров? Почему я не ненавижу тебя? Почему не проклинаю, Фарфарелло? Почему?..
Мощный невидимый удар прошел в сантиметрах от головы Берсерка, разбив оконное стекло. Сотни осколков, отражая лунный свет, алмазами рассыпались по полу. Но ни один из них не ранил Фарфарелло. Психокинетик защитил его от собственного гнева.
- Я не могу убить Бога, как не могу видеть твои страдания, Наги, - ирландец подошел к мальчику, ступая по острым осколкам.
- Но ты уничтожил ее, ты заставил меня страдать… - Наги уже не плакал, лишь изредка всхлипывая.
- Я хотел тебе счастья, но боялся отпустить. Прости меня, - одинокая слеза скатилась по щеке Фарфарелло.
- Не плачь, - тихо произнес Наоэ, глядя на стоящего перед ним Фарфарелло.
Берсерк опустился на колени, чувствуя, как острые частички стекла пронзают кожу, и крепко обнял мальчика.
- Я никогда не брошу тебя, - произнес ирландец, прижимаясь к очень хрупкому, но невероятно сильному малышу.
Наги обнял Фарфарелло. Тонкие длинные пальчики крепко сжали плотную ткань жилета Берсерка, не желая опускать. Наги вновь плакал, но теперь это были не слезы скорби, а слезы радости.