Автор: Kanashimi-san
Бета: -
Рейтинг: PG
Пейринг/персонажи: Кроуфорд/Шульдих
Жанр: романс
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу.
Предупреждение: Фанфик написан мной, следовательно, в нем мое восприятие героев и мира-WK, если Вас это не напугало, читайте дальше. OOC, искажение фактов и временных отрезков канона.
Читать дальше?
Иногда любому, даже самому сдержанному и ответственному человеку хочется ощутить себя свободным. Отбросить все дела и заботы, расправить крылья и парить над суетой бренного мира, потеряв счет неустанно бегущим секундам. А Шульдиху…
Свобода была для него жизненным кредо. Язвить, идти наперекор правилам, законам, нарушать всевозможные запреты, лишь бы не терять себя, не терять ощущения полета.
Он каждый день доводил сперва наставников в Розенкройц, а затем и Кроуфорда до белого каления, тем, что совершенно не следовал распорядку дня, отпускал колкости в адрес непосредственного начальства, спал до обеда, скупал в магазинах все самые яркие и несочетаемые вещи, умудряясь выглядеть в них не только эксцентрично, но и весьма элегантно.
А еще он ненавидел ездить в машине Кроуфорда. Так как наглухо закрытые тонированные стекла, душный кожаный салон с искусственно ароматизированным «свежим» воздухом из кондиционера и всегда строго соблюдавший скоростной режим оракул противоречили его свободолюбивому нраву. Он становился угрюмым, мог подолгу смотреть в одну точку и все время пытался пустить в ход телепатию, донимая всех членов команды своими, зачастую пошлыми, шуточками. Наги и Фарфарелло терпели, они привыкли к подобным выходкам Шульдиха и даже подыгрывали ему, устраивая дружеские перепалки, поднимавшие настроение.
Шульдиха много раз ломали, долго, порой болезненно, но убить в нем свободолюбие было нельзя, невозможно. Кроуфорд понимал это, поэтому со временем перестал устраивать телепату выволочки и делать замечания. Он просто терпеливо ждал, когда тот угомонится, повзрослеет и перестанет игнорировать простые законы выживания, которые диктует жизнь.
- Шуль… - Кроуфорд замер на пороге комнаты.
Он в очередной раз пришел позвать телепата на завтрак, держа в руках чашку кофе. А когда открыл дверь, увидел странную картину. Шульдих стоял у открытого окна, золотые лучи солнца играли в его огненно-рыжих волосах, образуя над головой подобие нимба. А легкие шторы, всколыхнувшиеся от ворвавшегося в комнату теплого ветерка, развевались за спиной телепата, словно настоящие крылья.
Это было такое завораживающее зрелище, что Кроуфорд несколько секунд неподвижно стоял, боясь шелохнуться и спугнуть прекрасное видение.
- Я хочу быть свободным, Брэд, - задумчиво произнес Шульдих, обернувшись. – А ты? Неужели ты никогда не мечтал отбросить все заботы и просто жить? – он улыбнулся, протянув Кроуфорду руку. - Давай станем свободными вместе?
Брэд помолчал немного, будто размышляя над словами телепата и, поставив чашку, стремительно преодолел расстояние, разделявшее их, заключив Шульдиха в объятия.
- Я сделаю все, чтобы освободить нас, но… - он зарылся носом в рыжие пряди волос. - Отпустить тебя, боюсь, уже не смогу.
Телепат рассмеялся.
- Ничего, ради твоего несравненного кофе я смогу смириться с этим, только эту ужасную машину тебе придется сменить, - сквозь смех произнес он и, коснувшись губ Брэда, запечатал их поцелуем с горьким кофейно-сливочным вкусом.
Свобода была для него жизненным кредо. Язвить, идти наперекор правилам, законам, нарушать всевозможные запреты, лишь бы не терять себя, не терять ощущения полета.
Он каждый день доводил сперва наставников в Розенкройц, а затем и Кроуфорда до белого каления, тем, что совершенно не следовал распорядку дня, отпускал колкости в адрес непосредственного начальства, спал до обеда, скупал в магазинах все самые яркие и несочетаемые вещи, умудряясь выглядеть в них не только эксцентрично, но и весьма элегантно.
А еще он ненавидел ездить в машине Кроуфорда. Так как наглухо закрытые тонированные стекла, душный кожаный салон с искусственно ароматизированным «свежим» воздухом из кондиционера и всегда строго соблюдавший скоростной режим оракул противоречили его свободолюбивому нраву. Он становился угрюмым, мог подолгу смотреть в одну точку и все время пытался пустить в ход телепатию, донимая всех членов команды своими, зачастую пошлыми, шуточками. Наги и Фарфарелло терпели, они привыкли к подобным выходкам Шульдиха и даже подыгрывали ему, устраивая дружеские перепалки, поднимавшие настроение.
Шульдиха много раз ломали, долго, порой болезненно, но убить в нем свободолюбие было нельзя, невозможно. Кроуфорд понимал это, поэтому со временем перестал устраивать телепату выволочки и делать замечания. Он просто терпеливо ждал, когда тот угомонится, повзрослеет и перестанет игнорировать простые законы выживания, которые диктует жизнь.
- Шуль… - Кроуфорд замер на пороге комнаты.
Он в очередной раз пришел позвать телепата на завтрак, держа в руках чашку кофе. А когда открыл дверь, увидел странную картину. Шульдих стоял у открытого окна, золотые лучи солнца играли в его огненно-рыжих волосах, образуя над головой подобие нимба. А легкие шторы, всколыхнувшиеся от ворвавшегося в комнату теплого ветерка, развевались за спиной телепата, словно настоящие крылья.
Это было такое завораживающее зрелище, что Кроуфорд несколько секунд неподвижно стоял, боясь шелохнуться и спугнуть прекрасное видение.
- Я хочу быть свободным, Брэд, - задумчиво произнес Шульдих, обернувшись. – А ты? Неужели ты никогда не мечтал отбросить все заботы и просто жить? – он улыбнулся, протянув Кроуфорду руку. - Давай станем свободными вместе?
Брэд помолчал немного, будто размышляя над словами телепата и, поставив чашку, стремительно преодолел расстояние, разделявшее их, заключив Шульдиха в объятия.
- Я сделаю все, чтобы освободить нас, но… - он зарылся носом в рыжие пряди волос. - Отпустить тебя, боюсь, уже не смогу.
Телепат рассмеялся.
- Ничего, ради твоего несравненного кофе я смогу смириться с этим, только эту ужасную машину тебе придется сменить, - сквозь смех произнес он и, коснувшись губ Брэда, запечатал их поцелуем с горьким кофейно-сливочным вкусом.