Автор: Kanashimi-san
Бета: -
Рейтинг: PG-13
Пейринг/персонажи: Кроуфорд/Ая
Жанр: ангст, романс.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу.
Предупреждение: ООС, искажение фактов и временных отрезков канона, POV Кроуфорда.
По заявке Mr. Seher: "Брэдоран, ангст, романс, промежуток времени где-то между первым и вторым сезоном (Айя-тян уже пришла в себя, но Кроуфорд еще не поседел), ХЭ."
Читать дальше?
Любовь. Произнося это слово, одни подразумевают хороший секс, другие – верный расчет, третьи – счастливый брак и кучу детишек, четвертые – безумные, безудержные чувства, коктейль из страсти и нежности, ревности и свободы… Для каждого человека любовь неповторима и необходима. Она, словно спасительная влага для страждущего в пустыне, - испив однажды, вкус этого спасительно-губительного зелья запоминаешь на всю жизнь. И начинаешь искать его… в каждой новой капле, в каждом новом взгляде, прикосновении, поцелуе… Но любовь неповторима.
Кто-то избегает ее, кто-то стремиться к ней, а кто-то не придает значения, но любовь все равно приходит, не взирая на обстоятельства. Неожиданно, спонтанно, или же наоборот, проделав длинный путь к сердцу от ненависти или дружбы…
За свои тридцать лет, я познал многих женщин. Каждая из них была по-своему удивительна. Страстная, нежная, холодная и неприступная, невинная и наивная, жесткая и сильная, - каждая оставила след в памяти и брешь в банковском счете.
Но ни в одну из них я не влюблялся. Мы были «деловыми партнерами», обменивались услугами, заключали сделки, сплетаясь телами и сгорая в ледяном пламени похоти, не в силах согреть замороженных безразличием душ…
Так было до того момента, пока в моей жизни не появился человек, изменивший мир... Представляю, что сказал бы Шульдих, вычитав в моих мыслях подобные сентиментальные бредни. Он, наверняка, решил бы, что я свихнулся и предложил поговорить об этом, с хитрой ухмылкой, глядя на меня. Его позабавил бы сам факт того, что я, - «великий и ужасный» Брэд Кроуфорд, - мог полюбить, да еще и ни кого попало, а самого Рана Фудзимию…
Осознание пришло не сразу. Впервые увидев разъяренного мальчишку, несущегося на меня, с катаной наперевес, я счел его безумцем. Глупцом. Букашкой, забывшей свое место, но… Надо признать, я сильно ошибся на его счет.
Этот мальчишка оказался куда сильнее, как внешне, так и внутренне. Он не сдавался, шел вперед, боролся до конца, и этим заставил уважать себя и признать, как почти равного.
Преданный, отчаянный, живущий ради мести, смело бросающийся в самое пекло. Отрешенный, закрытый, но в тоже время невероятно живой, полностью сбрасывающий груз оков лишь во время безжалостных схваток, он постепенно пробуждал во мне интерес и привлекал внимание.
Я легко мог убить его. Это было легко. Один выстрел, один точный удар… Но, признаться, не смог.
Я играл с ним, давая понять мое превосходство, но оставляя надежду. Танцуя смертельно опасную партию там – на пустынном, залитом ледяными потоками дождя шоссе.
Поединок взглядов, тактик, тел… Я смотрел на Рана, прижимая к шее острое лезвие его собственного меча. Я ликовал и упивался ненавистью, переполнявшей все его естество. Мне удалось растопить лед безразличия и зажечь в нем огонь…
Он ненавидел меня, и каждая последующая схватка все ярче распаляла его внутреннее пламя…
Я видел чувства, жизнь в его невероятных фиолетово-серых глазах. И знал, что теперь его мысли занимало не только спасение сестры и месть Такатори, но и я…
После крушения Маяка, наши пути разошлись, но мои чувства из-за вынужденной разлуки лишь усилились и окрепли...
Каждую ночь, в таких реалистичных снах-видениях, я обнимал его, чувствовал тепло его тела в своих руках, целовал бледную кожу и перебирал пальцами густые и непривычно длинные пряди волос...
Я знал о паре крохотных родинок, расположенных на его правой ягодице и о том, как сладко звучит его голос во время страстных любовных утех.
Хотел ли я видеть эти сны? Нет. Они сводили с ума, заставляя искать утешения в объятиях незнакомых знакомых женщин, которые не могли утолить мою жажду любви… Настоящей, сильной, неповторимой…
Я едва ни переспал с Шульдихом. Глупец. Почти поддался на очередную провокацию этого вечно скучающего хитреца.
День за днем, я не мог выбросить мысли о Фудзимии из головы, не мог прогнать несбыточные, казалось бы, видения. Устав терзаться, я бросил все дела и вернулся в Японию. В зимний Токио, с еще не отцветшими камелиями и сохранившими яркие кроны кленами. Мне хотелось поскорее войти в Конеко и увидеть его... Но цветочный магазин, по-прежнему утопающий в зелени фасадных шпалерных растений, теперь выглядел осиротевшим и пустынным. Едва заметная сквозь пыльные стела витрины табличка «закрыто», заставила мое сердце замереть. Вайсс оставили свое убежище…
В порыве ностальгии, я скользнул пальцами по холодному стеклу и уже собирался уходить, но дверь, к моему удивлению, оказалась не заперта и с тихим скрипом отворилась, впуская в магазин теплый солнечный свет и поток свежего воздуха.
Все было именно так, как в видениях, только объемные керамические вазоны не были заполнены яркими цветами и в кадках у двери не зеленели декоративные пальмы и фикусы, а за прилавком, собрав длинные алые пряди в косу, не стоял он… Ран…
Щелчок предохранителя заставил меня обернуться.
- Не двигайся, иначе я пристрелю тебя, Шварц, - тихо и уверенно прозвучало за спиной.
Я сразу же узнал этот голос. Фудзимия.
Проигнорировав угрозу, я обернулся. Он стоял в нескольких шагах от меня. Возмужавший, сильный, гордый, опасный. В длинном белом плаще. Яркий и чистый, точно ангел, сошедший с небес. Тот самый Ран, который так страстно льнул ко мне в ночных видениях, только его волосы были значительно короче, а взгляд холодней.
Он смотрел на меня в упор, твердо держа палец на курке, готовый выстрелить в любую секунду. Но мне не было страшно. Я улыбался, радуясь возможности вот так стоять рядом и любоваться им...
- Зачем ты пришел? – его голос дрогнул.
Я мог соврать, но не стал, только не ему.
- Я соскучился, - тихий ответ удивил не только Рана, но и меня самого.
Фудзимия отвел глаза. На его щеках выступил едва заметный румянец.
- Ты… ты... каждую ночь! Да как ты… Ты! Ублюдок! – неразборчиво протараторил он, вновь наведя пистолет на меня, только на этот раз уверенности в его действиях поубавилось.
Он выглядел не как бесстрашный лидер Вайсс, а скорее, как запуганный, загнанный в угол зверек…
Я сделал шаг навстречу, заставив его отступить назад. Еще шаг, и Ран оказался прижатым к стене. Пистолет выпал из его рук. Он неотрывно смотрел на меня, словно в попытке загипнотизировать. Я склонился и поцеловал его, не встретив сопротивления…
Его мягкие губы, холодные, слегка влажные пальцы, сжимающие ткать моего пиджака, и нереально сильные ощущения, заполняющие изнутри...
Это было прекраснее, чем в любом видении. Он был невероятен. Идеален. Совершенен. Плавясь от моих ласк, Фудзимия стонал и трепетал, не сдерживаясь, позволяя себе быть абсолютно свободным и любимым…
Любовь – это не просто чувство, не секс и не семья. Любовь - это прекрасный мир, это свет, способный согреть души влюбленных. Она приходит неожиданно, от нее нельзя укрыться. Но, открою вам один секрет. Иногда, чтобы подтолкнуть вторую половинку и, скажем, каждую ночь транслировать ей ваши эротические грезы, через разделяющий вас океан, очень удобно иметь под рукой хитрого и жадного до развлечений телепата.
Кто-то избегает ее, кто-то стремиться к ней, а кто-то не придает значения, но любовь все равно приходит, не взирая на обстоятельства. Неожиданно, спонтанно, или же наоборот, проделав длинный путь к сердцу от ненависти или дружбы…
За свои тридцать лет, я познал многих женщин. Каждая из них была по-своему удивительна. Страстная, нежная, холодная и неприступная, невинная и наивная, жесткая и сильная, - каждая оставила след в памяти и брешь в банковском счете.
Но ни в одну из них я не влюблялся. Мы были «деловыми партнерами», обменивались услугами, заключали сделки, сплетаясь телами и сгорая в ледяном пламени похоти, не в силах согреть замороженных безразличием душ…
Так было до того момента, пока в моей жизни не появился человек, изменивший мир... Представляю, что сказал бы Шульдих, вычитав в моих мыслях подобные сентиментальные бредни. Он, наверняка, решил бы, что я свихнулся и предложил поговорить об этом, с хитрой ухмылкой, глядя на меня. Его позабавил бы сам факт того, что я, - «великий и ужасный» Брэд Кроуфорд, - мог полюбить, да еще и ни кого попало, а самого Рана Фудзимию…
Осознание пришло не сразу. Впервые увидев разъяренного мальчишку, несущегося на меня, с катаной наперевес, я счел его безумцем. Глупцом. Букашкой, забывшей свое место, но… Надо признать, я сильно ошибся на его счет.
Этот мальчишка оказался куда сильнее, как внешне, так и внутренне. Он не сдавался, шел вперед, боролся до конца, и этим заставил уважать себя и признать, как почти равного.
Преданный, отчаянный, живущий ради мести, смело бросающийся в самое пекло. Отрешенный, закрытый, но в тоже время невероятно живой, полностью сбрасывающий груз оков лишь во время безжалостных схваток, он постепенно пробуждал во мне интерес и привлекал внимание.
Я легко мог убить его. Это было легко. Один выстрел, один точный удар… Но, признаться, не смог.
Я играл с ним, давая понять мое превосходство, но оставляя надежду. Танцуя смертельно опасную партию там – на пустынном, залитом ледяными потоками дождя шоссе.
Поединок взглядов, тактик, тел… Я смотрел на Рана, прижимая к шее острое лезвие его собственного меча. Я ликовал и упивался ненавистью, переполнявшей все его естество. Мне удалось растопить лед безразличия и зажечь в нем огонь…
Он ненавидел меня, и каждая последующая схватка все ярче распаляла его внутреннее пламя…
Я видел чувства, жизнь в его невероятных фиолетово-серых глазах. И знал, что теперь его мысли занимало не только спасение сестры и месть Такатори, но и я…
После крушения Маяка, наши пути разошлись, но мои чувства из-за вынужденной разлуки лишь усилились и окрепли...
Каждую ночь, в таких реалистичных снах-видениях, я обнимал его, чувствовал тепло его тела в своих руках, целовал бледную кожу и перебирал пальцами густые и непривычно длинные пряди волос...
Я знал о паре крохотных родинок, расположенных на его правой ягодице и о том, как сладко звучит его голос во время страстных любовных утех.
Хотел ли я видеть эти сны? Нет. Они сводили с ума, заставляя искать утешения в объятиях незнакомых знакомых женщин, которые не могли утолить мою жажду любви… Настоящей, сильной, неповторимой…
Я едва ни переспал с Шульдихом. Глупец. Почти поддался на очередную провокацию этого вечно скучающего хитреца.
День за днем, я не мог выбросить мысли о Фудзимии из головы, не мог прогнать несбыточные, казалось бы, видения. Устав терзаться, я бросил все дела и вернулся в Японию. В зимний Токио, с еще не отцветшими камелиями и сохранившими яркие кроны кленами. Мне хотелось поскорее войти в Конеко и увидеть его... Но цветочный магазин, по-прежнему утопающий в зелени фасадных шпалерных растений, теперь выглядел осиротевшим и пустынным. Едва заметная сквозь пыльные стела витрины табличка «закрыто», заставила мое сердце замереть. Вайсс оставили свое убежище…
В порыве ностальгии, я скользнул пальцами по холодному стеклу и уже собирался уходить, но дверь, к моему удивлению, оказалась не заперта и с тихим скрипом отворилась, впуская в магазин теплый солнечный свет и поток свежего воздуха.
Все было именно так, как в видениях, только объемные керамические вазоны не были заполнены яркими цветами и в кадках у двери не зеленели декоративные пальмы и фикусы, а за прилавком, собрав длинные алые пряди в косу, не стоял он… Ран…
Щелчок предохранителя заставил меня обернуться.
- Не двигайся, иначе я пристрелю тебя, Шварц, - тихо и уверенно прозвучало за спиной.
Я сразу же узнал этот голос. Фудзимия.
Проигнорировав угрозу, я обернулся. Он стоял в нескольких шагах от меня. Возмужавший, сильный, гордый, опасный. В длинном белом плаще. Яркий и чистый, точно ангел, сошедший с небес. Тот самый Ран, который так страстно льнул ко мне в ночных видениях, только его волосы были значительно короче, а взгляд холодней.
Он смотрел на меня в упор, твердо держа палец на курке, готовый выстрелить в любую секунду. Но мне не было страшно. Я улыбался, радуясь возможности вот так стоять рядом и любоваться им...
- Зачем ты пришел? – его голос дрогнул.
Я мог соврать, но не стал, только не ему.
- Я соскучился, - тихий ответ удивил не только Рана, но и меня самого.
Фудзимия отвел глаза. На его щеках выступил едва заметный румянец.
- Ты… ты... каждую ночь! Да как ты… Ты! Ублюдок! – неразборчиво протараторил он, вновь наведя пистолет на меня, только на этот раз уверенности в его действиях поубавилось.
Он выглядел не как бесстрашный лидер Вайсс, а скорее, как запуганный, загнанный в угол зверек…
Я сделал шаг навстречу, заставив его отступить назад. Еще шаг, и Ран оказался прижатым к стене. Пистолет выпал из его рук. Он неотрывно смотрел на меня, словно в попытке загипнотизировать. Я склонился и поцеловал его, не встретив сопротивления…
Его мягкие губы, холодные, слегка влажные пальцы, сжимающие ткать моего пиджака, и нереально сильные ощущения, заполняющие изнутри...
Это было прекраснее, чем в любом видении. Он был невероятен. Идеален. Совершенен. Плавясь от моих ласк, Фудзимия стонал и трепетал, не сдерживаясь, позволяя себе быть абсолютно свободным и любимым…
Любовь – это не просто чувство, не секс и не семья. Любовь - это прекрасный мир, это свет, способный согреть души влюбленных. Она приходит неожиданно, от нее нельзя укрыться. Но, открою вам один секрет. Иногда, чтобы подтолкнуть вторую половинку и, скажем, каждую ночь транслировать ей ваши эротические грезы, через разделяющий вас океан, очень удобно иметь под рукой хитрого и жадного до развлечений телепата.
Конец