Новый фанфик. Пилотная версия. По заявке Venera13. Шу/Ран. Часть 1 (не отбечено!).

[Balinese1990]

Название: История одного кицунэ.
Автор: Kanashimi-san
Бета: -
Пейринг/персонажи: Шульдих/Ая.
Жанр: романс, экшен, немного мистики.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу.
Предупреждение: Фанфик написан мной, следовательно, в нем мое восприятие героев и мира-WK, если Вас это не напугало, читайте дальше, ООС, искажение фактов и временных отрезков канона!
По заявке  Venera13: "романтичный фанфик с элементами экшена. Шульдих/Ая (Ран) Фудзимия. Шу - рыжий лис (кицунэ), который влюбился в Аю (Рана). Вайсс и Шварц тоже присутствуют".

Часть 1. Читать?

В нашем мире почти не осталось тех, кто верит в волшебство и следует древним обычаям. Вернее, люди продолжают совершать те же обряды – ходят в храмы, выносят ритуальные платформы с изображением синтоистских божеств на фестивальных шествиях, зажигают благовония и отправляют вниз по реке маленькие бумажные кораблики со свечами и подношениями, но все это не более чем развлечение, всего лишь способ собраться с друзьями или семьей после долгой разлуки…
Я прожил долгую жизнь и видел, как рушилась великая и прекрасная своей самобытностью империя, как уничтожались вековые традиции, как роскошные, расшитые золотом кимоно сменялись безвкусными накрахмаленными рубашками и совершенно не подходящими японкам платьями с уродливыми рюшами, корсетами и массивными, похожими на огромный торт, юбками.
Я видел, как менялась страна, в которой я был рожден. Год за годом, она отвергала старое, чтобы стать сильнее, не замечая, что на самом деле слабеет и чахнет день ото дня.
Старые храмы, защищавшие города от скверны, приходили в упадок, статуи хранителей – разрушались, оставляя некогда благородную землю пустой и безжизненной. Многие великие семьи пали, разорившись под натиском англичан, американцев и голландцев, привезших с собой новые технологии и новый уклад жизни.
Мне повезло. Ко времени разрушения моего святилища, я был уже зрелым кицунэ, способным без труда превращаться в человека и находиться в такой форме долгие месяцы. Рыжий и довольно высокий, я выделялся даже в переполненной иностранцами Йокогаме.
Благодаря мудрости своего рода, я не бедствовал, без труда сумел устроиться в открытый одним англичанином книжный магазин, и довольно быстро заработал на билет в Европу…
Длительное плавание, удаленность от земли, на которой располагалось мое святилище, постоянные шторма и переполненные каюты «среднего класса», больше похожие на складские помещения, вымотали меня. Сойдя на берег в одном из портовых городов, я хотел было прогуляться по набережной, но внезапно потерял равновесие и упал, а когда поднялся, понял, что вновь стал лисом и, как ни старался, не мог вернуться в человеческое обличье.
Я вынужден был бежать, слыша лай местных собак и крики напуганных леди. Какой-то матрос пытался поймать меня и едва не подпортил мне шкуру, но… я спасся.
Я укрылся в заброшенной охотничьей хижине в лесу и жил там, в уединении, долгие годы. Пока однажды не обнаружил, что вновь перевоплотился, вновь стал человеком…
К тому времени по всей Европе уже витал дух войны… Куда бы я ни приходил, каждая травинка, каждый порыв ветра несли в себе ее предзнаменование. Неурожаи, засухи, эпидемии, лютые морозы и наводнения… Мир стоял на пороге гибели и старался предостеречь людей, но… Они, возгордившись своими машинами, забыли о силе природы и не слышали его зловещих пророчеств.
Я был в Германии, когда война только началась, я видел лица солдат, гордо вышагивающих по украшенным цветами и флагами улицам, они шли на смерть… Я понимал это и не мог помешать. Но и оставаться в стороне, было выше моих сил. Скрываясь в лабиринтах чужих мыслей, я старался спасти тех, кого мог, тех, кто хотел остановить это также, как и я... Пока однажды сам не стал мишенью для бойцов секретного подразделения, занимавшегося мистикой и мифологией, в поисках великой силы на благо Рейха… Я вновь вынужден был прятаться и думал, что мне это удалось, еще не зная, что спустя полвека все же окажусь у них на поводке…

- Шульдих, ты уже вернулся. Как все прошло? – со скучающим лицом поинтересовался Кроуфорд, не отрывая взгляда от монитора.
- Я не смог, - тихо отозвался я и, не желая слушать упреки, хищно ухмыльнулся. – Пусть живет, он нам не помеха!
Я шел по коридору и думал о том, что произошло. Я должен был убить того парнишку, как убил его семью, но не смог. Спустя столько лет, я увидел в нем того, кто каким-то невероятным образом способен почувствовать мою лисью ауру… Я не знал, бы ли он потомком семьи священника или медиума, но то, что он не был обычным человеком, для меня не подлежало сомнению...
Я смотрел в его ярко-фиолетовые глаза, блестящие от слез, и видел в них смесь отчаяния и ненависти. Он чувствовал меня, сам не понимая, что к чему, он точно чувствовал мою силу. Я отчетливо слышал это в его мыслях… Поэтому не смог убить, поэтому дал ему шанс…
Я начал наблюдать за ним, провожал его от захудалой квартирки на окраине к центральной больнице, где лежала его чудом выжившая сестра, я следил за ним по дороге на тренировку и на утренних пробежках, я подмечал, как он меняется, восстает из пепла, перестраивается и становится сильнее…
Я настолько увлекся им, что пропустил тот миг, когда интерес перерос в нечто большее. Я стал незримо помогать ему… Иногда, когда он был занят на миссиях, я тайком пробирался в палату его сестры и, свернувшись клубком, лечил ее, нашептывая старинные лисьи заговоры… Я приносил ей цветные яркие сны, показывая реальные отрывки из жизни ее брата, давая им возможность хотя бы так быть вместе…
Я приходил и к нему во сны, но, как ни старался, не мог наполнить их светом. Для него я был монстром, не проходящим ночным кошмаром, он то и дело пытался убить себя моими руками…
И лишь однажды, когда что-то в больнице пошло не так, и врачи сообщили ему о возможных ухудшениях в состоянии сестры, он был так разбит, что, забывшись тяжелым сном, позволил мне прикоснуться к нему, заключив в невесомые объятия…
В ту ночь он прижимался ко мне, то и дело, всхлипывая или отчаянно ударяя кулаком мне в грудь в попытке оттолкнуть. Он проклинал меня и все же тянулся ко мне…
- Ран, прости меня, я обязательно верну тебе сестру, - я знал, что вряд ли смогу сдержать это обещание, ведь у моих «хозяев», крепко затянувших поводок на моей шее, были иные планы на нее и весь этот мир, но я все равно повторял эти слова, стараясь хоть как-то облегчить его душевную боль.
Рассказывать о том, что было дальше, - пустая трата времени. Мы много сражались, много раз пытались убить друг друга, хотя, признаюсь честно, я предпочитал выбирать для спаррингов другого партнера – того высокого блондина, имя которого сейчас уже и не вспомню...
Однажды, я даже спас Рану и его бесполезным друзьям жизнь, вызвав на себя огонь Гейзеля и рискуя быть поджаренным заживо… Но в тот момент я был готов к этому, желая хотя бы таким образом искупить вину и отплатить за ту боль, которую принес, разрушив его семью…
Это был тяжелый бой. Я и Кроуфорд едва ни погибли, выбираясь из горящего и неумолимо обрушающегося здания. Тогда я потратил почти все силы, но все же смог выжить…
Я снова лишился человеческого обличья. Едва живой и израненный, я вернулся туда, где когда-то был рожден в надежде на исцеление, но… ни храма, ни того холма, на котором он стоял уже не было. Вместо него на десятки метров вокруг простирался шумный мегаполис, давно лишивший чистоты и святости эту местность.
В ту ночь я уснул где-то в подворотне, зарывшись в картонные коробки. Я был настолько измотан, что ни пробиравший до костей холод, ни сильная боль, не могли разбудить меня...
Почувствовав тепло и приятный аромат свежего молока, я подумал, что умер и попал в рай, но, с трудом разлепив глаза, понял, что еще жив.
- Больно? – он, мой Ран, тот, кто каким-то невероятным образом мог чувствовать меня, сидел рядом с моей рыжей лисьей тушкой, осторожно перебинтовывая поврежденную при побеге из Мейфу лапу.
Я заурчал, состроив жалобную морду и прижав острые, окаймленные темным мехом уши к голове.
- Шш, завтра я отвезу тебя в клинику, а пока – поешь, - он пододвинул блюдце с молоком поближе, с едва заметной улыбкой глядя на меня.
Если бы он только знал…
Я хотел рассказать ему, хотел признаться, но кроме лисьего рычания, скулежа и тявканья ничего не выходило. Его теплая рука коснулась моей морды, он щекочущим движением потрогал мой нос и, тихо вздохнув, покачал головой.
Я лизнул его руку, в знак благодарности за еду и, сладко зевнув, абсолютно довольный, вновь погрузился в сон…