Погожий солнечный день, выдавшийся впервые за несколько недель, заставил хмурый мегаполис оживиться. Напитавшаяся влагой листва, раскинувшаяся под окнами, тянулась к небу, а пестрые цветки охотно раскрывались, встречая долгожданное тепло.
Кен суетливо метался по дому, то и дело поглядывал на улицу сквозь легкие шторы, и ожидая возвращения Аи. Вскоре, заметив в толпе прохожих знакомый силуэт, он накинул легкую куртку и бросился навстречу.
Он был так рад встрече, что, забыв о приличиях, обнял Фудзимию, закружив его в причудливом танце.
Ая растерянно охнул, не ожидая такого напора, но все же позволил Хидаке продолжить, не желая портить момент долгожданной встречи…
- Наконец-то ты вернулся! – радостно произнес Хидака, удерживая Фудзимию в своих объятиях.
- Я тоже рад тебя видеть, Кен, - тихо отозвался Ая, сдержанно похлопав его по спине.
Разлука на этот раз, и правда, затянулась. Хоть Фудзимия и пытался уладить дела как можно скорее, но все же пробыл в Нью-Йорке дольше обещанного.
- У меня накопилось столько новостей, ты себе не представляешь! Те крокусы, которые мы с тобой посадили на заднем дворе, уже вовсю цветут, а на днях в оранжерее распустились розы, которые ты привез из прошлой поездки... - Хидака болтал без умолка, пока они шли к дому.
Он перескакивал с истории на историю, сбивался и тараторил, словно пытаясь рассказать обо всем, не забыв ни одной детали. Ая слушал его торопливый рассказ и улыбался...
Ведь лишь сейчас, находясь рядом с этим человеком, мог, наконец, вдохнуть полной грудью и тихо произнести «я дома...»
Услышав эти слова, Кен мгновенно замолчал, его улыбка стала еще счастливее, хотя, казалось, это уже невозможно.
-Добро пожаловать домой, - столь же тихо отозвался он и вновь заключил Фудзимию в объятия, спрятав лицо на его груди, в попытке скрыть слезы счастья, выступившие на глазах...
- Я дома... - эхом отдалось в голове.
Кен открыл глаза и разочарованно вздохнул. Он по-прежнему был один в слишком большой и холодной квартире..
За окном мягкими хлопьями падал снег, укрывая сонный город белой пеленой. Соседские дома пестрели огнями рождественских гирлянд. Хидака бросил взгляд на кашпо, в котором ютилась пара чахлых луковиц крокусов, посаженных в память о "нем"...
И, к своему удивлению, обнаружил, что их пестрые шишкообразные соцветия распустились, превратив их в два пышных нарядных шара...
- С возвращением, Ая... - прошептал он, смахивая с глаз непрошеные слезы скорби... Он мог бы поклясться, что в этот момент чувствовал, как заботливые руки Фудзимии успокаивающе гладят его, а до боли знакомый голос едва слышно шепчет: «Я дома…»