Шульдих, закутавшись в теплый плед, сидел у камина, наблюдая, как языки пламени пожирают сухие поленья. Это было завораживающее зрелище. Цвет племени менялся от ярко-желтого до насыщенно-оранжевого с вкраплениями голубого или темно-красного. Шульдих на мгновение прикрыл глаза. Тихая мелодия 14 сонаты Бетховена оборвалась, сменившись «Мелодией любви» Шопена. Тонкие, летящие фортепианные переливы с легкими нотками светлой грусти, казалось, проникали в самое сердце.
Шульдих поежился, словно от холода, и обернулся, вглядываясь в пустую комнату. Казалось, еще немного, и дверь, ведущая в кабинет, распахнется. Еще пара мгновений и Брэд, закончив дела и устало вздохнув, войдет в гостиную. Улыбнется и нежно обнимет телепата со спины, согревая своим теплом и наполняя комнату едва уловимым ароматом дорогого одеколона, который так нравился Шульдиху.
Но прошла минута, две, три… Проигрыватель замолчал, погрузив комнату в оглушающую тишину, изредка нарушаемую треском огня в камине. Шульдих судорожно вздохнул, сдерживая глубокую душевную боль, рвущуюся наружу невыплаканными слезами. Он заставил себя улыбнуться так же, как и в тот холодный дождливый день на пустынном кладбище, стоя у невзрачного серого надгробья с надписью «Б. Кроуфорд».
Тогда он еще не верил, еще хранил надежду, что все происходящее лишь фикция, спектакль, разыгранный Кроуфордом, чтобы скрыться, залечь на дно на некоторое время. Но прошло уже пять лет, пять долгих, мучительно долгих лет, за которые Брэд ни разу не попытался связаться с ним. Первые месяцы после похорон, Шульдих отчаянно искал. День за днем он прочесывал умы тысяч людей, пытаясь нащупать среди них сознание Кроуфорда, но все было тщетно. В конце концов, доведя себя до полного истощения, он попал в больницу и, под строгим надзором Наги, даже прошел полный курс лечения. Но выписавшись, незамедлительно возобновил поиски. Он забыл про сон и еду, объездил весь мир, но не найдя никаких сведений, указывающих на то, что Брэд все еще жив, вернулся домой. В небольшой особняк на окраине Нью-Йорка, который когда-то подарил ему Кроуфорд.
Каждый день Шульдиха начинался с похода на кладбище, а заканчивался вот так – прослушиванием классики у камина, иногда в полном одиночестве, иногда – в компании бутылки коллекционного вина. Он засыпал под утро, свернувшись в клубок на любимом кресле Брэда – большом, уютном и таком удобном. Сон Шульдиха был поверхностным и очень чутким. Он просыпался от каждого шороха и сонно щурясь, вглядывался в темноту. Ночь за ночью он, словно верный пес, ждал возвращения хозяина. Ждал и, даже зная, что Брэд не придет, все равно глупо верил и любил, так сильно и самозабвенно, как любят лишь однажды и навсегда…
Kanashimi-san
-
-
27.09.2012 в 17:48спасибо за такую прелесть!
-
-
27.09.2012 в 18:22-
-
27.09.2012 в 20:20это тебе спасибо!
Шульдиха только жалко... до слез... но в жизни такое тоже случается.... *вздох*
-
-
27.09.2012 в 20:50