I walk alone...
Название: История одного кицунэ.
Автор:
Kanashimi-san
Бета: -
Пейринг/персонажи: Шульдих/Ая.
Рейтинг: PG
Жанр: романс, экшен, немного мистики.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу.
Предупреждение: Фанфик написан мной, следовательно, в нем мое восприятие героев и мира-WK, если Вас это не напугало, читайте дальше, ООС, искажение фактов и временных отрезков канона!
По заявке Venera13: "романтичный фанфик с элементами экшена. Шульдих/Ая (Ран) Фудзимия. Шу - рыжий лис (кицунэ), который влюбился в Аю (Рана). Вайсс и Шварц тоже присутствуют".
Часть 2. Читать?
Автор:
Kanashimi-sanБета: -
Пейринг/персонажи: Шульдих/Ая.
Рейтинг: PG
Жанр: романс, экшен, немного мистики.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Коясу.
Предупреждение: Фанфик написан мной, следовательно, в нем мое восприятие героев и мира-WK, если Вас это не напугало, читайте дальше, ООС, искажение фактов и временных отрезков канона!
По заявке Venera13: "романтичный фанфик с элементами экшена. Шульдих/Ая (Ран) Фудзимия. Шу - рыжий лис (кицунэ), который влюбился в Аю (Рана). Вайсс и Шварц тоже присутствуют".
Часть 2. Читать?
Я спал так крепко и умиротворенно, как никогда прежде. Спал и видел прекрасные сны. Теплые и наполненные светом воспоминания приходили ко мне в сладких грезах, постепенно превращаясь в нескончаемый ночной кошмар...
Первые годы после моего рождения пришлись на короткий век мира и процветания. Сёгунат Токугава, укрепив свои позиции, принес в страну стабильность. Реставрация и «открытие» Японии были еще так далеки, люди жили в гармонии с природой и почитали богов, оберегавших их. Они заботились о храмах и святилищах, шли к ним за помощью, молили о хорошем урожае и здоровье для себя и членов своих семей.
Мое святилище было удалено от основного храма Инари. О нем заботился лишь старый священник и его ученик – мальчик-сирота лет пяти-шести. Мне, - совсем юному лису, запрещалось спускаться к людям, но, пока старшие были заняты, я тайком сбегал в сливовую рощу и целыми днями играл с тем мальчиком. Он был довольно замкнутым и нелюдимым, другие дети обходили его стороной из-за необычного цвета глаз и волос. Они были глупцами и боялись всего непохожего. Поэтому единственной отрадой для того ребенка были немногочисленные книги и прогулки в сливовой роще.
Он еще плохо знал иероглифы, поэтому иногда, не понимая значения слов, просто листал картинки, знакомясь с причудливым миром древних мифов и легенд…
Иногда он засыпал под сенью цветущих слив, уставший и разморенный после тяжелой работы. В такие моменты, я подбирался к нему поближе и усаживался рядом, охраняя его сон.
Он был очень добрым и жизнерадостным, не смотря на тяжелую судьбу. Хотя, наверное, я был единственным, кто видел его таким. Остальные смотрели на него с опаской и даже просили священника избавиться от «демонического отродья»... Слыша подобные речи, я злился и посылал его недоброжелателям мучительные галлюцинации и кошмары, некоторых, особо настойчивых, я сводил с ума, заставляя раз за разом переживать самые ужасающие мгновения в их жизни… Так я хотел защитить его, не зная, что этим навлеку на него еще большую беду.
В тот день, он все также сидел под старой сливой с книгой в руках. А я, виляя хвостом, развалился подле него, смакуя сладким угощением, которое он принес. Я не знал, что это была наша последняя встреча. Он так заботливо почесывал меня за ушком, читая вслух легенду про Сусаноо и Аматерасу, что я увлекся повествованием и напрочь забыл о возвращении моих старших братьев-кицунэ…
Они были в ярости. Я чувствовал это, и поспешил исчезнуть. Даже не попрощавшись со своим человеческим другом.
В наказание меня заперли в святилище на десять долгих лет. Десять лет я, будучи статуей, неподвижно сидел и ждал, когда же вновь смогу увидеть того мальчика. Но кроме редких крестьян и самого священника, никто не посещал меня. А вскоре и они перестали приходить. Священник умер, а извилистая дорожка к храму затерялась в сочной зеленой траве…
Время шло… Срок моего наказания закончился. Освободившись, я со всех лап помчался в сливовую рощу, но не встретил там никого. Старая слива засохла, а ее трухлявый ствол давно был изъеден короедами… Позже я узнал, что того мальчика-сироту убили в день моего заточения. Местные жители обвинили его во всех бедах деревни и, устроив самосуд, забили камнями и палками…
Я долго искал его могилу, проникая в мысли местных жителей, но никто не помнил точно, где именно они бросили умирать беспомощного ребенка…
Я проснулся, поняв, что плачу, тихо поскуливая от невыносимой душевной боли… Я не помнил лица этого мальчика, но тепло его рук я не забывал никогда…
Прошло несколько месяцев… Все это время Ран заботился обо мне. Он больше не ходил на миссии, да и его любимой катаны в доме я не видел. Зато он баловал меня. Делился сладостями, которые покупал, казалось, специально для меня, ведь сам, обычно, не съедал и пары кусочков, позволял спать на кровати – в ногах и даже брал меня на прогулку ранним утром, когда в парке не было людей…
Часть моих сил восстановилась. Я уже без труда мог стать раза в два больше обычной лисицы и по ночам даже выпускал три длинных пушистых хвоста, согревая ими моего спасителя и даря ему приятные сновидения. Но стоило ему пошевелиться или начать просыпаться, как я тут же превращался в обычного рыжего лица, крепко спящего, свернувшись в клубок у его ног...
Я начал привыкать к его заботе, к той робкой, неуверенной улыбке, которую он показывал только мне. Я чувствовал искреннюю радость и уже не мечтал ни о полном восстановлении сил, ни о возвращении в человеческий облик, ведь уже получил все то, что хотел – я был рядом с ним и делал его чуточку счастливее…
Однажды, после долгого телефонного разговора, он вернулся в комнату понурым и задумчивым. Я позволил себе заглянуть в его мысли и с ужасом понял, - спокойной жизни скоро придет конец. Я обвился вокруг его ног, урча и стараясь подбодрить его. Я чувствовал, как сильно он не хотел снова возвращаться к той жизни, но и назад пути уже не видел. Долгие шесть лет он убивал, очищая город от скверны, долгие шесть лет боролся с собой, ломая и выстраивая заново… Он повзрослел и возмужал, он больше не плакал и почти не показывал своих эмоций. Разве что тем, кто все же смог проникнуть в его сердце, сквозь ледяные стены запретов, он изредка улыбался и всегда искренне старался помочь…
В ту ночь, оставив мне еды, он ушел и пропадал пару дней… А вернувшись, сбросил на пол длинный красно-черный плащ и рухнул на диван, не дойдя до кровати. Он был измотан и пах потом, порохом и табаком. На его плече красовался огромный синяк, ткань майки и кожа на правом боку была рассечена чем-то вроде длинного ножа или небольшого клинка.
Убедившись, что он крепко спит, я все же решил рискнуть. Мое тело плавно меняло очертания, увеличиваясь и изменяясь… Я принял человеческий облик, осторожно перенес его на кровать, стянул с него грязную одежду и, укрыв его одеялом, устроился рядом, нашептывая старинные лисьи заговоры и исцеляя его рану…
Я испуганно замер, когда он во сне сжал мою руку и что-то неразборчиво прошептал…Убедившись, что он все еще находится во власти Морфея, я вновь вернулся в лисью шкуру и, лизнув шершавым языком его теплую руку, прикрыл глаза, чутко охраняя его сон…
Первые годы после моего рождения пришлись на короткий век мира и процветания. Сёгунат Токугава, укрепив свои позиции, принес в страну стабильность. Реставрация и «открытие» Японии были еще так далеки, люди жили в гармонии с природой и почитали богов, оберегавших их. Они заботились о храмах и святилищах, шли к ним за помощью, молили о хорошем урожае и здоровье для себя и членов своих семей.
Мое святилище было удалено от основного храма Инари. О нем заботился лишь старый священник и его ученик – мальчик-сирота лет пяти-шести. Мне, - совсем юному лису, запрещалось спускаться к людям, но, пока старшие были заняты, я тайком сбегал в сливовую рощу и целыми днями играл с тем мальчиком. Он был довольно замкнутым и нелюдимым, другие дети обходили его стороной из-за необычного цвета глаз и волос. Они были глупцами и боялись всего непохожего. Поэтому единственной отрадой для того ребенка были немногочисленные книги и прогулки в сливовой роще.
Он еще плохо знал иероглифы, поэтому иногда, не понимая значения слов, просто листал картинки, знакомясь с причудливым миром древних мифов и легенд…
Иногда он засыпал под сенью цветущих слив, уставший и разморенный после тяжелой работы. В такие моменты, я подбирался к нему поближе и усаживался рядом, охраняя его сон.
Он был очень добрым и жизнерадостным, не смотря на тяжелую судьбу. Хотя, наверное, я был единственным, кто видел его таким. Остальные смотрели на него с опаской и даже просили священника избавиться от «демонического отродья»... Слыша подобные речи, я злился и посылал его недоброжелателям мучительные галлюцинации и кошмары, некоторых, особо настойчивых, я сводил с ума, заставляя раз за разом переживать самые ужасающие мгновения в их жизни… Так я хотел защитить его, не зная, что этим навлеку на него еще большую беду.
В тот день, он все также сидел под старой сливой с книгой в руках. А я, виляя хвостом, развалился подле него, смакуя сладким угощением, которое он принес. Я не знал, что это была наша последняя встреча. Он так заботливо почесывал меня за ушком, читая вслух легенду про Сусаноо и Аматерасу, что я увлекся повествованием и напрочь забыл о возвращении моих старших братьев-кицунэ…
Они были в ярости. Я чувствовал это, и поспешил исчезнуть. Даже не попрощавшись со своим человеческим другом.
В наказание меня заперли в святилище на десять долгих лет. Десять лет я, будучи статуей, неподвижно сидел и ждал, когда же вновь смогу увидеть того мальчика. Но кроме редких крестьян и самого священника, никто не посещал меня. А вскоре и они перестали приходить. Священник умер, а извилистая дорожка к храму затерялась в сочной зеленой траве…
Время шло… Срок моего наказания закончился. Освободившись, я со всех лап помчался в сливовую рощу, но не встретил там никого. Старая слива засохла, а ее трухлявый ствол давно был изъеден короедами… Позже я узнал, что того мальчика-сироту убили в день моего заточения. Местные жители обвинили его во всех бедах деревни и, устроив самосуд, забили камнями и палками…
Я долго искал его могилу, проникая в мысли местных жителей, но никто не помнил точно, где именно они бросили умирать беспомощного ребенка…
Я проснулся, поняв, что плачу, тихо поскуливая от невыносимой душевной боли… Я не помнил лица этого мальчика, но тепло его рук я не забывал никогда…
Прошло несколько месяцев… Все это время Ран заботился обо мне. Он больше не ходил на миссии, да и его любимой катаны в доме я не видел. Зато он баловал меня. Делился сладостями, которые покупал, казалось, специально для меня, ведь сам, обычно, не съедал и пары кусочков, позволял спать на кровати – в ногах и даже брал меня на прогулку ранним утром, когда в парке не было людей…
Часть моих сил восстановилась. Я уже без труда мог стать раза в два больше обычной лисицы и по ночам даже выпускал три длинных пушистых хвоста, согревая ими моего спасителя и даря ему приятные сновидения. Но стоило ему пошевелиться или начать просыпаться, как я тут же превращался в обычного рыжего лица, крепко спящего, свернувшись в клубок у его ног...
Я начал привыкать к его заботе, к той робкой, неуверенной улыбке, которую он показывал только мне. Я чувствовал искреннюю радость и уже не мечтал ни о полном восстановлении сил, ни о возвращении в человеческий облик, ведь уже получил все то, что хотел – я был рядом с ним и делал его чуточку счастливее…
Однажды, после долгого телефонного разговора, он вернулся в комнату понурым и задумчивым. Я позволил себе заглянуть в его мысли и с ужасом понял, - спокойной жизни скоро придет конец. Я обвился вокруг его ног, урча и стараясь подбодрить его. Я чувствовал, как сильно он не хотел снова возвращаться к той жизни, но и назад пути уже не видел. Долгие шесть лет он убивал, очищая город от скверны, долгие шесть лет боролся с собой, ломая и выстраивая заново… Он повзрослел и возмужал, он больше не плакал и почти не показывал своих эмоций. Разве что тем, кто все же смог проникнуть в его сердце, сквозь ледяные стены запретов, он изредка улыбался и всегда искренне старался помочь…
В ту ночь, оставив мне еды, он ушел и пропадал пару дней… А вернувшись, сбросил на пол длинный красно-черный плащ и рухнул на диван, не дойдя до кровати. Он был измотан и пах потом, порохом и табаком. На его плече красовался огромный синяк, ткань майки и кожа на правом боку была рассечена чем-то вроде длинного ножа или небольшого клинка.
Убедившись, что он крепко спит, я все же решил рискнуть. Мое тело плавно меняло очертания, увеличиваясь и изменяясь… Я принял человеческий облик, осторожно перенес его на кровать, стянул с него грязную одежду и, укрыв его одеялом, устроился рядом, нашептывая старинные лисьи заговоры и исцеляя его рану…
Я испуганно замер, когда он во сне сжал мою руку и что-то неразборчиво прошептал…Убедившись, что он все еще находится во власти Морфея, я вновь вернулся в лисью шкуру и, лизнув шершавым языком его теплую руку, прикрыл глаза, чутко охраняя его сон…
@темы: заявки, Шульдих, фанфики, weiss kreuz, Ая
-
-
02.07.2013 в 13:15-
-
02.07.2013 в 16:40-
-
03.07.2013 в 20:29рассказ о прошлом вообще шикарен. история наполненная грустью, болью, но все же светлая от тех событий, что были тогда, в прошлом. и все это окутано атмосферой волшебной легенды.
мне очень понравилось
-
-
03.07.2013 в 21:16-
-
03.07.2013 в 21:33буду ждать окончания истории...
-
-
03.07.2013 в 23:22если вернусь живым с выпускного.